Джон Голсуорси - Девушка ждёт

– Что же мне прикажете делать?

– Вырвать эту болезнь с корнем. Ведь это так старит, – то, что вы сейчас делаете. Что касается Дианы, она тоже вашей породы; у Монтджоев есть свой Кондафорд где-то в Дамфришире, – я преклоняюсь перед ней за то, что она не бросает Ферза, но ведь это же безумие. Конец все равно один, и всем будет только неприятней, если затянуть развязку.

– Да, я чувствую, что для нее это добром не кончится, но надеюсь, что на ее месте поступила бы так же.

– А я нет, – весело сказала Флер.

– По-моему, никто не знает, как он поступит, пока не настанет решающая минута.

– Главное – никогда не доводить до решающей минуты.

Голос Флер странно зазвенел, и Динни заметила, как сжались ее губы. Загадочность придавала Флер в глазах Динни какое-то особое обаяние.

– Вы же не видели Ферза, – сказала она, – а потому и не понимаете, как его жаль.

– Сантименты, моя дорогая. А я не сентиментальна. Мне почему-то кажется, что у вас есть прошлое, Флер; а не будь вы сентиментальны, его бы у вас не было.

Флер кинула на нее быстрый взгляд и нажала на акселератор.

– Пора зажечь фары, – сказала она.

Весь остаток пути Флер говорила об искусстве, литературе и других отвлеченных предметах. Было уже около восьми, когда машина остановилась на Окли-стрит.

Диана была дома; она уже переоделась к ужину.

– Динни, – сказала она, – его нет.

Простые слова, но какие зловещие!

– Когда вы сегодня утром уехали, он был вне себя, – вообразил, будто мы устроили против него заговор.

– Так оно и есть, – прошептала Динни.

– После отъезда мадмуазель он расстроился еще больше. Скоро я услышала, как хлопнула наружная дверь, – с тех пор он не возвращался. Я вам не говорила, но вчера я пережила страшную ночь. Что, если он не вернется совсем?

– Ах, Диана, как бы это было хорошо.

– Но куда он девался? Что делает? К кому он мог пойти? Господи! Как это ужасно.

Динни в страхе глядела на нее.

– Простите, Динни! Вы, верно, устали и проголодались. Давайте поскорее ужинать.

Они поужинали в «логове» Ферза – красивой комнате, отделанной зелеными панелями с золотистым оттенком, но их не покидала тревога. Мягкий свет падал из-под абажуров на открытые шеи и руки, на фрукты, цветы и серебро. Пока не вышла горничная, они говорили о посторонних вещах.

– У него есть ключ? – спросила Динни.

– Да.

– Давайте позвоним дяде Адриану?

– Что он может сделать? Если Рональд придет и застанет здесь Адриана, будет только хуже.

Алан Тасборо говорил, что приедет сразу, если он нам понадобится.

– Нет, давайте сегодня никого не звать. А завтра посмотрим.

Динни кивнула. Ей было страшно, но больше всего она боялась показать свой страх, – ведь она здесь для того, чтобы своим спокойствием придать силы Диане.

– Пойдемте наверх, спойте мне, – сказала она наконец.

Наверху, в гостиной, Диана спела «Ветку тимьяна», «Юрские утесы», «Убирали в поле ячмень», «Замок Дромор»; все было так красиво – и комната, и песни, и певица, – что Динни охватило какое-то блаженное состояние. Она даже задремала, но вдруг Диана перестала играть.

– Слышите? Внизу стукнула дверь.

Динни встала и подошла к роялю.

– Играйте, не говорите ему ничего, не подавайте вида, что волнуетесь.

Диана заиграла и запела ирландскую песню: «Неужели мне быть в цепях, а тебе на воле». Дверь в гостиную открылась, и в зеркале напротив Динни увидела, как вошел Ферз и остановился, прислушиваясь к пению.

– Пойте дальше, – шепнула она.

А Ферз стоял и слушал. Он выглядел не то смертельно уставшим, не то пьяным, волосы его были всклочены, зубы чуть-чуть оскалены. Наконец он шевельнулся. Стараясь не шуметь, он подошел к дивану в дальнем углу и тяжело на него опустился. Диана перестала петь. Динни, положив руку ей на плечо, почувствовала, как Диана дрожит, стараясь говорить спокойно.

– Ты уже ужинал, Рональд?

Ферз не ответил; он пристально глядел на них из своего угла с той же странной, жуткой усмешкой.

– Играйте, – шепнула Динни.

Диана заиграла «Красный сарафан»; она повторяла этот прелестный безыскусственный мотив снова и снова, словно стараясь загипнотизировать молчавшего в углу человека. Когда Диана наконец остановилась, наступила тишина. Динни не выдержала первая.

– Капитан Ферз, на улице дождь? – спросила она резко.

Ферз провел руками по брюкам и кивнул.

– Тогда, может, тебе пойти переодеться, Рональд?

Ферз уперся локтями в колени и опустил голову на руки.

– Ты, должно быть, устал, дорогой; ложись-ка лучше в постель. Принести тебе наверх чего-нибудь поесть?

Но он все не двигался. Усмешка сползла с его губ, глаза закрылись. Казалось, он заснул так внезапно, как валится в упряжке загнанная лошадь.

– Закройте рояль, – прошептала Динни, – пойдемте наверх.

Диана тихонько опустила крышку рояля и поднялась. Они подождали, прижавшись друг к другу, но он не шевелился.

– Как, по-вашему, он спит? – шепнула Динни.

Ферз встрепенулся.

– Спит? У меня все начинается снова! Все снова! Но я не хочу, не позволю. Клянусь богом, не позволю!

Лицо его было искажено бешенством; он постоял минуту, потом, заметив их испуг, упал обратно на диван и закрыл лицо руками.

Диана порывисто бросилась к нему. Ферз поднял голову. Глаза его дико горели.

– Не смей! – прорычал он. – Оставьте меня в покое! Убирайтесь!

У двери Диана обернулась.

– Рональд, хочешь, позовем врача? Он даст тебе снотворное… тебе надо поспать.

Ферз вскочил с дивана.

– Не надо мне никого. Убирайтесь!

Они попятились из комнаты, бросились наверх и остановились только в спальне у Динни, обнявшись и дрожа.

– Прислуга уже спит?

– Они всегда рано ложатся, когда бывают вечером дома.

– Диана, по-моему, мне надо спуститься и позвонить.

– Нет, Динни, я пойду сама. Но кому звонить?

Этот вопрос заставил их задуматься. Они обсудили его шепотом. Диана хотела позвонить врачу, Динни считала, что надо попросить Адриана или Майкла пойти к врачу и привести его с собой.

– Так же начиналось и в прошлый раз?

– Нет. Тогда он не знал, что ему предстоит. Я боюсь, что он покончит с собой.

– А у него есть оружие?

– Я отдала его армейский револьвер Адриану.

– А бритвы?

– Только безопасные; и в доме нет никакого яда.

Динни пошла к двери.

– Я должна позвонить…

– Динни, я не могу вам позволить…

– Меня он не тронет. Опасность грозит только вам. Заприте дверь, пока меня не будет.

И она выскользнула прежде, чем Диана смогла ее остановить. Повсюду еще горел свет; она замерла, прислушиваясь. Ее комната была на третьем этаже и выходила на улицу. Спальня Дианы и спальня Ферза были расположены ниже, недалеко от гостиной. Ей нужно было пройти мимо них, чтобы попасть в холл, а оттуда – в маленький кабинет, где стоял телефон. Внизу была полная тишина. Диана открыла дверь и показалась на пороге; боясь, что она ее обгонит, Динни побежала вниз по лестнице. Скрипнули ступени, и она остановилась, чтобы снять туфли. Держа их в руках, она прокралась мимо двери гостиной. Оттуда не доносилось ни звука, и Динни сбежала в холл. Там она успела заметить брошенные на стул шляпу и пальто Ферза и, войдя в кабинет, закрыла за собой дверь. Немножко постояв, чтобы отдышаться, Динни зажгла свет и взяла телефонную книгу. Она нашла телефон Адриана и уже протянула руку к трубке, как кто-то сжал ее запястье; ахнув, она оглянулась и увидела Ферза. Он рывком повернул ее к себе и ткнул пальцем в туфли, которые она все еще держала в руке.