Джон Карр - Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник)

– Бермондси, – радостно сказал Уоррен, пока тот осматривал свой костюм, – позвольте пожать вашу руку. И позвольте угостить вас шампанским… Хэнк, что у тебя на уме?

Морган, взволнованно меряя комнату шагами, взял часы и осмотрел их, а потом вернул обратно на диван вместе с изумрудным слоном.

– Если все выгорит, – нарезая круги, заявил он, – то не будет необходимости два дня притворяться марионетками. И никто, кроме Курта, не отправится на гауптвахту…

– Это хорошо, – сказал Уоррен. – Замечательно. Хочу лишь заметить, что не вернусь в эту чертову камеру ни за что на свете, и я клянусь вам в этом! Поняли? К тому же…

– Заткнись, ладно? И слушай! Тебе нужно будет вернуться всего на час. Весь смысл в том, что капитан Уистлер не знает, что ты сбежал, понимаешь? Отлично. Не перебивай. Так что мы имеем? У нас есть свидетель в лице Бермондси, который видел, что мы не брали изумруд, а возвращали его, вместе с документами Кайла. Ему не надо говорить о том, что забрал их оттуда Курт. Далее…

– Эй! – окликнул его Валвик. – Ты феть не претлакаешь сейтшас итти к капитану, нет?

– Слушайте! Вот что нужно сделать: Пегги возьмет бумажники, часы и все остальное вместе с изумрудом. Она пойдет к капитану и скажет: «Капитан, знаете, что сделали те два человека, которых вы обозвали ворами? Они спасли вашу шею и спасли изумруд, когда его едва не украли во второй раз». Потом она расскажет, как мы со шкипером, проходя мимо, увидели таинственного незнакомца в маске…

– Черт подери, да ты пьян! – уверенно возвестил Уоррен.

– Ну ладно, не в маске, – поправился Морган. – Мы видели этого незнакомца. Видели, как он выходил из каюты Кайла с его бумагами и изумрудом. Мы напали на него и, хотя нам не удалось выяснить, кто это, отбили все назад… – Поднялась волна протестов, но Морган осадил присутствующих. – Причина, по которой вы возмущаетесь, на самом деле заключается в том, что вы хотите прятаться среди марионеток и устроить это представление, да? Верно?

– Ну, мошет, самую малость, – упрямо прорычал Валвик. – Но как насчет того, што на них напали?

– В этом-то и дело. Вы же не думаете, будто даже старик Уистлер поверит, что это мы украли его часы и запонки? Хорошо. Признаем, что мы запаниковали и поступили неправильно, когда сбежали. Но наш мифический вор оказался наготове и, думая, будто Уистлер забрал изумруд у нас, ворвался внутрь. Используя в качестве оружия бутылку – это собственные слова Уистлера, так что будем придерживаться этой версии, – вор свалил капитана и старпома и ограбил их…

Морган замолчал, чувствуя, что даже ему самому история кажется неубедительной. Впрочем, он был уверен, что имеющийся план еще более неосуществим. В их тихом омуте уже не черти водились, а сам Мефистофель обосновался. Да, то был выбор между двумя видами безумия, но его идея хотя бы не рисковала навлечь неистовый гнев капитана Уистлера.

Уоррен хмыкнул.

– А потом, полагаю, вы с Валвиком снова напали на вора? – спросил он. – Хэнк, это ахинея полнейшая. Ты меня удивляешь.

– Нет! Ты не понял! Вор, шатаясь после могучих ударов Уистлера, роняет добычу. Мы возвращаемся, привлеченные шумом. Находим ее. Понимая, что подумает Уистлер, мы не рискуем нести ее ему. Но Пегги убеждает нас, что нам нечего бояться благородного офицера… – Он увидел сомнение на лице Валвика и быстро предложил: – Давайте проголосуем. Мы сделаем так, а Курт вернется на гауптвахту и утихомирит Вудкока, пообещав ему рекламу. Слушайте! – Внезапно на Моргана снизошло вдохновение. – Вы понимаете, что хотя юрисдикция капитана Уистлера и действует только в открытом море, Вудкок может подать в гражданский суд? Он предъявит иск на тысячу фунтов за ущерб, и никакая показная честь его не удержит. Хочешь сесть в тюрьму, Курт? Если ты оставишь там Вудкока и его не найдут до завтра, он придет в такую ярость, что никакая реклама инсектицида даже с участием самого президента не заставит его молчать. Бога ради, вытряхните уже шампанское из мозгов и подумайте пару секунд! Тебе не придется оставаться на гауптвахте, Курт, Уистлер пообещал тебя выпустить.

– Я голосую против, – сказал Уоррен.

Поднялся гомон – все кричали, размахивая руками. Миссис Перригорд заявила, что все это ужасно хитроумно и она голосует за Генри.

– И-и-и! Прекратите! – Пегги зажала уши ладонями. – Хватит. Дайте мне сказать. Я признаю, что было бы здорово пойти к капитану и состроить ему глазки, или вроде того. Стойте! Но мы забываем о дядюшке Жюле, а, что бы вы там ни говорили, он мой дядя, и я не… п-позволю ему выставить себя на посмешище… только потому, что… они говорят, что он… слишком пьян для того, чтобы…

– Успокойся! – Уоррен взял ее за руку.

– …играть. Давайте пока не принимать никакого решения. Если он будет достаточно трезв, чтобы выступать, в ближайшие, скажем, пятнадцать минут или полчаса, мы сможем протянуть время. Тогда мы сделаем так, как Хэнк предлагает. Если нет, то сделаем так, как собирались… Что это за шум? – внезапно осеклась она.

Взгляд ее покрасневших от плача глаз устремился за плечо Моргана. Девушка замерла в ужасе. А затем она закричала:

– А где дядюшка Жюль?!

Дверь каюты хлопнула от качки корабля.

Дядюшка Жюль исчез. Равно как исчезли часы, запонки, бумажники, галуны и изумрудный слон.

Мавританский воин сорвал с головы остроконечный шлем и швырнул его на пол.

– Черт! – заорал он. – Черт! Да пропади оно пропадом! Что бы мы ни решили, ничего у нас не выходит. Меня уже тошнит от всего этого. Что взбрело в голову этому старику? Он клептоман?

– Не смей его оскорблять! – напустилась на него Пегги. – Он ни в чем не виноват. Он же пьян, бедняжка, и себя не контролирует. Ах, ну почему я только об этом не подумала? Он и раньше такое отчебучивал. Только в основном речь шла об автомобильных ключах и никто не пострадал, что бы все те мерзкие людишки ни говорили…

– Каких еще ключах?

– Ну, автомобильных, знаешь. Которыми включают зажигание. Дядя ждет, пока владелец машины уйдет, оставив ключ внутри, и тогда подкрадывается к автомобилю и достает ключ. Ищет подходящий забор и забрасывает за него свою добычу. Потом отправляется на поиски другой машины. Однажды в Сент-Луисе поднялся страшный скандал, потому что дядюшка Жюль порезвился на парковке и забрал тридцать восемь ключей… Но что же вы стоите и ничего не делаете?! Идите за ним! Верните его, пока они…

– Ха! – возопил кто-то в коридоре.

Дверь в каюту распахнулась, и на пороге возник пузатый низенький человечек с пухлыми трясущимися щеками, мясистым носом, кустистыми бровями и пышными усами. Он укоризненно ткнул в Пегги пальцем.