Эмма Лайвли - Лучшее время начать. Мечтать, творить и реализовать себя в зрелом возрасте

– Разрешите себе немного поиграть, – предложила я ей.

Она опешила.

– Играть? Я была учителем, я скучаю по работе.

– Но должно же быть что-то, – убеждала я ее, – что вы могли бы сделать просто ради удовольствия.

Люси задумалась на мгновение.

– Что ж, – сказала она наконец, – танцевать.

– Так танцуйте!

– Посмотрим, – ответила она в нерешительности.

Пару недель спустя я узнала от Люси, что она сходила уже на два творческих свидания, чтобы ублажить внутреннего танцора.

Ребенок все еще живет во мне… и порой не так уж и неподвижно.

«Я прекрасно провожу время, – заявила Люси. – Сходила на два занятия по танцам и записалась на третье. Не могу поверить, как мне хорошо после них. Разве это не совпадение? Я познакомилась с приятным мужчиной, который присутствовал на этих двух занятиях. Мы условились встретиться в ближайшую субботу. Я всегда хотела научиться танцевать».

Это было шесть месяцев назад. Теперь знакомый Люси – ее постоянный партнер по танцам. Она ходит на занятия три раза в неделю и избавилась от шести лишних килограммов, которые набрала после выхода на пенсию. Она без особых усилий научилась наслаждаться тем, что кажется ей веселым и эксцентричным, и даже собирается поехать в тематический (конечно же, танцевальный) круиз.

Порой сердце видит то, что невидимо для глаза.

Легко приклеить идеям ярлык «эксцентричных» и проигнорировать, не дав им шанса проявить себя. Поэтому попробуйте прислушаться к самым причудливым, даже бессмысленным на первый взгляд желаниям.

Разрешить себе быть эксцентричным – значит пожертвовать рассудительностью ради счастья. Звучит страшновато, но на практике оказывается крайне приятным.

У Майкла диплом магистра образования Гарвардского университета. Он позвонил мне и сказал:

– Я помогаю другим, но, кажется, не могу помочь себе.

– Вы ходите на творческие свидания? – спросила я.

– Я пишу утренние страницы, – стал он защищаться. – Я знаю, что творческие свидания достаточно эффективны, и всячески рекомендую их своим студентам и знакомым, но сам не хожу.

– Майкл, – сказала я, – это звучит так, будто бы вы взваливаете на себя слишком много ответственности и не позволяете себе расслабляться. Попробуйте походить на творческие свидания в течение нескольких недель и затем позвоните мне.

Скептически настроенный и упрямый Майкл дал мне понять, что я упрощаю крайне сложный вопрос, и что он не верит в эффективность метода. Но как прилежный ученик выполнил задание. Когда он позвонил пару недель спустя, я услышала совсем другого человека.

– Должен извиниться, – начал он, – я был крайне враждебно настроен.

Какие извинения… Я понимаю, что делать что-то «просто» ради удовольствия страшно. Идея «поиграть» может звучать безрассудно, особенно для человека с сильно развитым рациональным началом.

Вы никогда не увидите радугу, если будете смотреть вниз.

– Я пошел в библиотеку исторической литературы, где не был уже много лет, – продолжил Майкл. – По крайней мере, я посчитал, что это будет полезным времяпрепровождением. Но я чрезвычайно удивился, что в библиотеке на меня нахлынули чувства. Я вспомнил первые курсы, научного консультанта и преподавателей, которые поддерживали и вдохновляли меня в те годы. Я даже позвонил одному из них и поблагодарил за его стремление привить нам педагогические ценности. Мы прекрасно пообщались. Я даже поделился с ним, почему пошел в библиотеку, рассказал о том, что пытался добавить в свою жизнь немного спонтанности и не испытывать из-за этого дискомфорта.

Профессор тоже был на удивление откровенен. Мы много говорили о снобизме, который царит в академической среде. Я завершил беседу и творческое свидание на подъеме: игра – это не глупо, а почти чудодейственно! Я пришел к выводу, что счастливый человек преподает лучше. С тех пор я стал ходить в кино, новые рестораны, на экскурсии в галереи. Думаю, на следующем творческом свидании схожу на экскурсию на местный хладокомбинат. Мороженое… Что может быть вкуснее?

Творческие свидания – это тренировка умения наслаждаться. Один из первых плодов таких тренировок – радость, именно ее и не хватало Майклу. Качество нашей жизни всегда находится в прямой зависимости от умения получать удовольствие.

Когда мы позволяем себе играть, то выпускаем внутреннего ребенка, а он подбрасывает прекрасные идеи взрослому «я». «Почему бы тебе не попробовать это? – спрашивает он нас. – Что плохого в том, чтобы немного повеселиться?»

Многие не умеют радоваться. Мы слишком серьезно относимся к себе и к жизни. Иногда даже приходится схитрить, чтобы вернуть себе умение наслаждаться жизнью. Возьмите ручку и напишите десять вещей (маленьких и больших), которые вы себе не позволяете.

1. Сделать маникюр.

2. Сделать педикюр.

3. Почитать глянцевый журнал.

4. Покататься на велосипеде.

5. Принять ванну с пеной.

6. Купить носки с узорами.

7. Начать носить пальто из искусственного меха.

8. Съесть банановый смузи.

9. Пойти на танцы.

10. Купить красные кожаные перчатки.

В маминой кухне над рабочим столом висело стихотворение:

Эта записка напоминала маме, что к жизни надо относиться легче. Она воспитывала семерых детей и крутилась как белка в колесе, но никогда не теряла чувство юмора. Заботу о многочисленном семействе мои родители не воспринимали как тяжкую ношу. Они любили комиксы. Им нравился юмор Джеймса Тёрбера и Чона Дэя [26] Чон Дэй (Chauncey Addison Day, больше известен как Chon Day, 1907–2000) и Джеймс Тёрбер (James Grover Thurber, 1894–1961) – американские карикатуристы. . Мама учила нас готовить, и каждый рецепт приправляла «щепоткой юмора». Отец повесил кормушку для птиц на дереве, которое мы называли «большой дуб», чтобы мама могла глядеть из кухонного окна на птичьи забавы. Однажды зимой он построил ледовую лодку, чтобы пронестись на ней по замерзшему озеру Либерти. Лодка вызывала бурю восторга. Мы цеплялись за ее ручки и проносились буквально в сантиметрах надо льдом. «Джимми! – негодовала мать. – Они исцарапают себе лица». Сконфуженный, но довольный своим необычным изобретением, отец в следующее снежное воскресенье повел нас кататься на санках.

Смех – это солнце, которое прогоняет зиму с лица человека.

Одного из моих самых старых и верных друзей зовут Джерард Хакет. Мы познакомились в Джорджтауне, когда наши семьи только переехали туда. Мы были подростками, глаза Джерарда горели, и я не могла оторвать от них взгляд (они горят до сих пор, хотя мы уже успели состариться). Джерард часто посмеивается: «Я старикашка, – говорит он мне, – и ты тоже старушенция», – и это, между прочим, доставляет ему удовольствие. Когда несколько лет назад я лежала в больнице, он пришел ко мне с букетом цветов и зарядом юмора. «Привет, дорогуша, – заявил Джерард. – А здесь не так уж плохо. Давай-ка украсим палату этими цветами. Я собираюсь поговорить с кем-нибудь, чтобы понять, как скоро мы сможем тебя отсюда вытащить». Джерард всегда был моим другом-защитником, следил за моим здоровьем, финансами и, вне всякого сомнения, за моим настроением. Я счастлива, что у меня такой друг.