Виктор Франкл - Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ

Jahrbuch für Psychologie und Psychotherapie 6, 200, 1958.

V. E. Frankl, Das Menschenbild der Seelenheilkunde, Stuttgart 1959.

Ср.: V. E. Frankl, Die Psychotherapie in der Praxis, 5. Auflage, Wien 1986.

Ср.: R. C. Leslie, Jesus and Logotherapy: The Ministry of Jesus as Interpreted Through the Psychotherapy of Viktor Frankl, New York 1965 – D. F. Tweedie, Logotherapy and the Christian Faith: An Evaluation of Frankl's Existential Approach to Psychotherapy, Grand Rapids 1961 – und An Introduction to Christian Logotherapy, Grand Rapids 1963.

Напрашивается вопрос, можно ли вообще говорить о Боге или же только обращаться к Нему. Фразу Людвига Витгенштейна «о чем невозможно говорить, о том следует молчать» можно ведь перевести не только с английского на немецкий, но и с языка агностика на теистический: « О ком нельзя говорить, тому следует молиться».

О «смерти Бога» рассуждал уже Ницще, но с тех пор успело скончаться и само движение, утверждавшее смерть Бога. И более того – успели умереть и ценности, и погибли они именно потому, что современный человек задает вопрос, зачем осуществлять эти ценности, иными словами, какой смысл их осуществлять. Но мы уже поняли, что смысл есть всегда и во всем, но лишь тот конкретный смысл, который мы сможем найти благодаря своей «воле к смыслу» и действию своего «органа смысла», то есть совести. Что же касается воли к смыслу, она непреложна: мы не можем «не хотеть смысла». В этом аспекте воля к смыслу трансцендентна и априорна (Кант) или экзистенциальна (Хайдеггер), она до такой степени присуща человеческому состоянию, что мы просто вынуждены «искать смысл», пока не уверим себя, что его нашли.

И остается последний вопрос, вопрос о последнем смысле, мета-вопрос, который в самом себе содержит вопрос: зачем вообще человек устроен так, что в него встроена воля к смыслу? Сразу припоминается афоризм Гёте: «Всякое хотение лишь потому хочется, что именно это мы должны». Но так легко мы не отделаемся – сперва сведя всякое долженствование (ценности и смысл) к хотению (воле к смыслу), а затем вновь возвратив волю к долженствованию: так мы лишь создадим порочный круг. Думаю, нам следует удовлетвориться мыслью о невозможности вопрошать далее «природу» («эволюцию», сказали бы этологи, «Бога», сказали бы богословы). Нам ничего не остается, кроме как смиренно принять, что невозможно выяснить цель, с которой природа или что-то другое (кто-то другой) вложили в нас потребность смысла: причина именно в том, что смысл, который это могло иметь, должен для нас оставаться беспричинным, это «сверхсмысл», и в него мы можем только верить, никакое знание о нем невозможно. Это вера, причем вера естественная, даже «вынужденная». Приходится принять как неизбежное, что не может быть бессмысленной наша невозможность существовать в бессмысленном мире и потребность искать смысл. Приходится принять, что «природа» при этом что-то имела в виду, когда заставила нас искать смысл, иными словами, что она и сама преследовала какой-то смысл, хотя о нем мы уже не можем задавать вопросы. Учреждение смысла должно само по себе иметь какой-то «смысл». И схожим будет ответ на вопрос, заданный псалмопевцем: «Неужели не видит создавший глаз или не слышит сотворивший ухо?»

Об этом пишет и В. фон Байер: «Мы согласны с наблюдениями и рассуждениями Плюге. С объективной точки зрения надежды уже нет. Больной в ясном сознании давно уже должен был заметить, что его перестали лечить. Но он все же надеется, надеется до самого конца. На что? Надежда такого пациента, на первый взгляд иллюзорная мечта об исцелении в этом мире, может обрести смысл лишь в трансцендентной направленности. Такая надежда укоренена в человеческом бытии, ибо оно не может оставаться без надежды, и эта обращенность к будущему свершению соразмерна и естественна для человека даже без религиозной догмы» (Gesundheitsfürsorge – Gesundheitspolitik 7, 197, 1958).

Logotherapy and the Christian Faith: An Evaluation of Frankl's Existential Approach to Psychotherapy, Baker Book House, Grand Rapids, Michigan 1961.

Paul Polak, Existenz und Liebe: Ein kritischer Beitrag zur ontologischen Grundlegung der medizinischen Antropologie durch die «Daseinsanalyse» Binswangers und die «Existenzanalyse» Frankls, Jahrbuch für Psychologie und Psychotherapie 1,355, 1953.

Schweizerische Zeitschrift für Psychologie und ihre Anwendungen 19, 299, 1960.

Allgemeine Psychologie auf personalistischer Grundlage, 2. Auflage, Nijhoff, Haag 1950.

The Abnormal Personality, Second Edition, Ronald Press, New York 1956.

The Current Dilemma in Psychotherapy, Journal of Existential Psychiatry 1, 187, 1960.

Die Bedeutung der Daseinsanalyse für die psychoanalytische Praxis, Zeitschrift für Psycho-somatische Medizin 7, 162, 1961.

Sprachtheorie: Die Darstellungsfunktion der Sprache, 1934.

Экзистенциальный анализ должен возвести палаты имманентности и по возможности их обставить и лишь остерегаться, чтобы не закрыть двери трансцендентного. Он не стремится лишь к первому, но требовать от него можно лишь последнего. Потому экзистенциальный анализ соблюдает политику открытых дверей, а в открытые двери верующий человек может невозбранно выйти или, если будет на то желание, может без принуждения войти дух подлинной религиозности… благодаря такой спонтанности.

Тот примариус, заведующий хирургическим отделением, который полностью откажется от медицинского попечения о душе, пусть не удивляется, если к моменту операции пациент окажется не на операционном столе, а – в результате суицида – на столе в прозекторской, у «ультимариуса», то есть врача, который всегда принимает пациента последним.

Это верно и применительно к медсестрам. Уже была предпринята попытка составить для них пособие на принципах логотерапии. Это было сочинение нью-йоркского профессора Джойс Трэвелби «Межличностные аспекты сестринского дела» (Interpersonal Aspects of Nursing, F. A. / Davis Company, Philadelphia 1966), которая с самого начала предуведомляет: «Предпосылки, на которых основана эта книга, проистекают из концепции логотерапии у Франкла» (p. 164) – и со всей ясностью заявляет, что «медсестра не обеспечивает пациенту смысл, но помогает ему самому прийти к смыслу» (p. 176). Профессор Трэвелби систематизирует методики и техники, помогающие пациенту преодолеть экзистенциальный кризис. Стоит более подробно остановиться на одном из рекомендованных ею методов: «Метод притчи особенно подходит некоторым пациентам. Прекрасно действует притча о горчичном зерне: у женщины по имени Готани умер сын. Наставник велел ей обойти город и принести ему горчичное зерно из того дома, где никто не страдал и не умирал. Готани ходила от дому к дому, но не могла отыскать дом, где никто не страдал. Она поняла, что ее ребенок – не единственная жертва, что страдание – общий закон человечества» (p. 176).

Доклад в рамках «Симпозиума по логотерапии» 6-го Международного конгресса по психотерапии (Лондон, 1964).