Виктор Франкл - Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ

Мы живем в обществе производства и потребления, которое стремится удовлетворить все человеческие потребности, а некоторые сперва еще и пробудить, за одним исключением – за исключением самой человеческой потребности, жажды смысла, которая при нынешних социальных условиях всегда будет фрустрирована.

По поводу этиологии экзистенциального вакуума стоит привести рассуждения психиатров Вольфганга Жилека и Луизы Жилек-Ааль (Университет Британской Колумбии, Ванкувер, Канада), прозвучавшие на 1-м Международном конгрессе по логотерапии (Сан-Диего, 6–8 ноября 1980 г.): «Неуклонно растет число подростков-индейцев, видящих в суициде единственный осмысленный акт, поскольку жизнь кажется им бессмысленной. За четыре года число самоубийств среди канадских индейцев удвоилось (данные министерства здравоохранения за 1979 г.). В резервации штата Онтарио число самоубийств на душу населения выросло по сравнению с предыдущим отчетом в восемь раз (Wardand Fox, 1976). Обнаруженные при этом конфликты оказались крайне далеки от психосексуальных комплексов, рассматриваемых теорией психоанализа. Мы вынуждены были признать, что психодинамические теории, составленные на основе наблюдений за довоенными пациентами из среды зажиточных европейцев, не всегда возможно экстраполировать». Причиной самоубийств среди индейцев оказался, как установили эти исследователи, распад традиции: «Структура большинства традиционных местных культур подверглась дезинтеграции».

В это время существовало десять логотерапевтических тестов, в том числе PIL-Test (purpose in life (англ.) – цель жизни – Джеймса Крамбо и Леонарда Махолика (Eine experimentelle Untersuchung im Bereich der Existenzanalyse. Ein psychometrischer Ansatz zu Viktor Frankls Konzept der «noogenen Neurose», in: Die Sinnfrage in der Psychotherapie. Hrsg. von Nikolaus Petrilowitsch. Wissenschaftliche Buchgesellschaft, Darmstadt 1972), SONG-Test (seeking of noetic goals (англ.) – поиск ноэтических целей) и MILE-Test (meaning in life evaluation, оценка жизненного смысла) Джеймса Крамбо (Seeking of Noetic Goals Test – «Тест поиска ноэтических целей», Journal of Clinical Psychology, July 1977, Vol. 33, No. 3, 900–907), Attitudinal Values Scale-Test Бернара Дансара (шкала установочных ценностей) (Development of a Scale to Measure Attitudinal Values as Defined by Viktor Frankl. Dissertation, Northern Illinois University, 1974), Life Purpose Questionnaire-Test Р. Хатцела и Руфи Хаблас (опросник целей в жизни: доклад, прочитанный на 1-м Мировом конгрессе по логотерапии в Сан-Диего, штат Калифорния), Logo-Test Элизабет Лукас (лого-тест), S. E. E.-Test («Оценка и ожидание смысла») Вальтера Бёкмана (Sinnorientierte Leistungsmotivation und Mitarbeiterführung. Ein Beitrag der Humanistischen Psychologie, insbesondere der Logotherapie nach Viktor E. Frankl, zum Sinn-Problem der Arbeit. Enke, Stuttgart 1980) и три теста в стадии разработки – Геральда Ковачича (Венский университет), Бруно Джорджи (Дублинский университет) и Патрисии Старк (Алабамский университет).

По моему убеждению, восприятие смысла от восприятия гештальта отличается следующим: воспринимается не просто «фигура», бросающаяся нам в глаза на некоем «фоне», восприятие смысла – это открытие возможности в общем фоне действительности, причем именно возможности изменить действительность.

К свободе воли и воле к смыслу присоединяется воля страдания – как третий столп, на котором покоится здание логотерапии. Сколь утешительная триада! Человек волит смысл, однако существует не только смысл, но и свобода человека осуществить его.

Если я могу устранить из мира причину страдания, то единственно разумным будет сделать это и таким образом устранить само страдание. Это относится в равной мере к биологически, психологически и политически обусловленному страданию.

Гиперрефлексии логотерапия противопоставляет дерефлексию, и для борьбы с патогенной гиперинтенцией, вызывающей импотенцию, также существует техника, применяемая в логотерапии с 1947 г. (Viktor E. Frankl, Die Psychotherapie in der Praxis, Franz Deuticke, Wien). А именно: мы подводим пациента к мысли «воспринимать половой акт не программно, но воспользоваться фрагментарно сохраняющимися формами нежности для взаимной сексуальной прелюдии». Мы также советуем пациенту «объяснить партнерше, что мы строжайше запретили ему коитус, а на самом деле пациент вовсе не должен воздерживаться, однако, избавленный от сексуальных требований, предъявлявшихся ему доселе партнершей, он сможет все ближе подступиться к цели своего стремления, причем партнерша будет его останавливать, напоминая о запрете. И чем больше ему будут отказывать, тем более он преуспеет». Уильям Саакян и Барбара Джеклин Саакян (Logotherapy as a Personality Theory, Israel Annals of Psychiatry 10, 230, 1972) придерживаются мнения, что итоги исследования Мастерса и Джонсон полностью подтверждают мою теорию. Ведь метод лечения, предложенный Мастерсом и Джонсо в 1970 г., весьма напоминает технику, которую мы популяризировали уже в 1947 г.

Профессор Майкл Ашер, работающий у Вольпе в отделении поведенческой терапии Университетской клиники Филадельфии, счел нужным отметить, что большинство психотерапевтических систем развивают такие методы, которые не могут быть применены сторонниками других систем, но логотерапевтический метод парадоксальной интенции представляет собой исключение – многие психотерапевты самых разных школ встраивают эту технику в свои системы. «За последние два десятилетия парадоксальная интенция приобрела популярность у ряда психотерапевтов, убедившихся в ее эффективности» («Paradoxical Intention», in Handbook of Behavioral Interventions, A. Goldstein und E. B. Foa, eds., New York, John Wiley, 1980). Ашер даже думает, что методы поведенческой терапии развивались просто как «перевод парадоксальной интенции на язык теории научения», и особенно это касается методов «затопления» и «пресыщения». Профессор Ирвин Ялом из Стэнфордского университета также считает, что логотерапевтическая техника парадоксальной интенции предвосхитила введенный Милтоном Эриксоном, Джеем Хейли, Доном Джексоном и Полем Вацлавиком метод «предписания симптома» (Existential Psychotherapy, The Contributions of Viktor Frankl, New York, Basic Books, 1980). По мнению Ашера, эффективность техники парадоксальной интенции сделала ее столь «популярной», что – приведем один пример из многих – доктор Ламонтань смог за четыре сеанса излечить случай «доводившей до недееспособности» эритрофобии, хотя больной страдал ею уже 12 лет! (Treatment of Erythrophobia by Paradoxical Intention, The Journal of Nervous and Mental Disease, 166, 4, 1978, 304–306).

Симптомов-замещений Ашер после применения парадоксальной интенции не отмечал (Employing Paradoxical Intention in the Behavioral Treatment of Urinary Retention, Scandinavian Journal of Behavior Therapy, Vol. 6, Suppl. 4, 1977, 28), что совпадает и с наблюдениями Л. Шойом, Гарса-Переса, Ледвиджа и С. Шойом.

Профессор Майкл Ашер из клиники Вольпе также не считает возможным сводить парадоксальную интенцию к суггестии: «Парадоксальная интенция эффективна даже в тех случаях, когда пациенты были склонны сомневаться и противиться» (A review of literature on the treatment of insomnia with paradoxical intention, unpublished paper.