Ричард Вайзман - Разорви шаблон!

… сложить его в коробочку или модель здания

… намалевать на нем произвольные каракули, а затем объединить их в картинку

… скрутить его, создав скульптуру

… сделать из него открытку-раскладушку для этой книги

… применить его для создания интересной тени

…сделать из него копию известной картины или иного произведения искусства

… превратить его в агитационный плакат

… сделать из него фигурку оригами, вроде лягушки, птицы, самолетика или лебедя

… смять лист причудливым образом

…сложить и проделать в нем отверстия, чтобы сделать снежинку

… сложить и вырезать из него части, чтобы сделать цепочку из людских фигурок

… сделать кинеограф

… сморщить в гармошку

… разорвать на мелкие клочки, чтобы, переставив их местами, получить произведение искусства…

…сделать из него предмет одежды или украшение (например, шляпу, браслет или значок)

… потереть через него поверхность какого-либо рельефного предмета

… создать бумажные деньги для волшебного королевства

… сделать из него закладку для книги

… проделать в нем два отверстия и надеть, как маску

По закону любой договор на издание книги по истории социальной психологии должен включать Пункт 4.6.8.3.2, согласно которому автор книги обязан в произвольном ее месте описать тюремный эксперимент Зимбардо. Как результат, многие авторы вынуждены втискивать в текст описание злосчастного эксперимента, обычно помещая его где-то между мрачным описанием печально известного опыта Милгрэма с наказаниями током и заключительным параграфом с дежурными фразами о порочности человека. К счастью, я перед подобной дилеммой не стою, поскольку классический эксперимент Зимбардо занимает важное место в нашем исследовании удивительной взаимосвязи между принципом «как если бы» и индивидуальностью.

Филипп Зимбардо родился в период Великой депрессии в бедной нью-йоркской семье, жившей в гетто Южного Бронкса. Заинтересованный влиянием окружающей обстановки на поведение людей, он в течение 60-х годов занимался изучением психологии и впоследствии поступил на соответствующий факультет Стэнфордского университета, где и поставил свой печально известный эксперимент 192.

Прежде всего он переоборудовал подвальные помещения факультета психологии в некое подобие тюрьмы. Несколько маленьких комнат были преобразованы в камеры заключения путем замены дверей на стальные решетки. Другие помещения должны были служить жилыми блоками для надзирателей и тюремным «двором». Кроме того, в тюрьме было несколько двусторонних зеркал и скрытых камер видеонаблюдения, позволявших экспериментаторам контролировать поведение подопытных.

После этого Зимбардо разместил в местной газете объявление с предложением для мужчин принять участие в двухнедельном опыте по изучению жизни в неволе. Всем откликнувшимся разослали обширные анкеты с вопросами о прошлом кандидата, его психическом здоровье и былых преступных деяниях, если таковые имелись. Зимбардо тщательно проанализировал ответы и отобрал двадцать четыре человека, показавших наиболее высокие уровни психической устойчивости и низкую степень антисоциальной активности в прошлом. Он поделил их случайным образом на две половины – «охранников» и «заключенных». Для себя Зимбардо выбрал роль управляющего тюрьмой (шаг, который он впоследствии назвал «серьезной ошибкой в суждении»).

Как раз перед экспериментом в кампусе Стэнфордского университета произошли ожесточенные столкновения между полицией и противниками войны во Вьетнаме, и до Зимбардо донеслись слухи, что шеф полиции хочет как-то наладить отношения с учебным заведением. Ученый обратился к нему с просьбой отрядить нескольких полицейских для запуска начальной фазы эксперимента, и начальник полиции согласился. В первый день эксперимента девять «заключенных» безо всякого предупреждения были арестованы ранним утром в их домах полицией Пало-Альто. Всем им предъявили обвинение в краже со взломом и вооруженном ограблении, заковали в наручники и доставили в местный полицейский участок. Там их обыскали, сняли отпечатки пальцев, завязали глаза и перевезли в импровизированную тюрьму Зимбардо.

Тем временем добровольцам, игравшим роль «охранников», выдали костюмы цвета хаки, свистки, зеркальные очки и деревянные дубинки. В их обязанности входило присматривать за тюрьмой, работая в три смены по восемь часов.

Жизнь у заключенных была несладкой. Охранники присвоили каждому из них идентификационный номер, осмотрели, приказав раздеться догола, одежду изъяли, а взамен выдали плохо сидящие робы. Заключенным запрещалось носить нижнее белье, кроме того, на лодыжки им надели цепочки. Трижды в сутки их кормили безвкусной баландой и трижды позволяли сходить в туалет.

Охранники быстро начали вести себя в точном соответствии с назначенной ролью. Проявляли крайне авторитарную манеру поведения, обращаясь к заключенным по номерам и словесно угрожая применением насилия. Если заключенный отказывался подчиниться, охранники заставляли его несколько раз повторять личный идентификационный номер и отказывали в посещении туалета. Уже на второй день эксперимента часть заключенных устроила бунт, забаррикадировав двери камеры и сорвав со своих роб идентификационные номера. В ответ охранники напали на заключенных с огнетушителями (по иронии судьбы, университетская комиссия по этике перед экспериментом настояла на оснащении «тюрьмы» огнетушителями в целях безопасности «заключенных»), раздели участников бунта догола, побросали в одиночные камеры и заставили отжиматься от пола.

В период проведения эксперимента на факультете психологии Стэндфордского университета училась аспирантка Кристина Маслак, состоявшая в романтических отношениях с Зимбардо. Желая узнать, как проходит эксперимент ее партнера, она посетила тюрьму и побеседовала с одним незанятым на дежурстве охранником. Парень произвел на нее впечатление дружелюбного и вежливого человека. В тот же день один из экспериментаторов поинтересовался у Маслак, не желает ли она понаблюдать за работой охранника, которого за его особо жесткую манеру обращения с заключенными они прозвали «Джоном Уэйном». Каково же было удивление Маслак, когда она увидела, что «Джон Уэйн» – это тот самый приветливый охранник, с которым она повстречалась ранее. Вне тюремных стен охранник казался милым и спокойным, но на «службе» становился совершенно другим человеком, орущим на заключенных и нещадно их третирующим.

После визита аспирантки в импровизированную тюрьму между Зимбардо и Маслак произошла жаркая перепалка. Кристина утверждала, что ситуация вышла из-под контроля и эксперимент необходимо прекратить. Но Зимбардо, обычно мягкий и чуткий, казалось, и слушать ее не хотел и был одержим желанием во что бы то ни стало продолжать опыт. Происходящее повергло Маслак в шок. Она понимала, что Зимбардо тоже проникся ролью тюремного управляющего и, вместо того чтобы беспристрастно наблюдать за опытом со стороны, стал непосредственным его участником. В ходе дальнейших препирательств Зимбардо все-таки признал свою ошибку и согласился остановить эксперимент. Изначально рассчитанный на две недели, он был резко свернут по прошествии всего шести дней.