Роберт Фритц - Путь наименьшего сопротивления

Популярный подход – «высвобождение тайных ресурсов сознания». Он во многом опирается на представления о творчестве, бытующие в психологии. Однако метод ориентирован на борьбу с проблемами, а его основной посыл в том, что люди ограничивают себя шаблонным мышлением. Рамки привычек и убеждений задают своего рода мыслительную инерцию. Чтобы рамки и барьеры не мешали, индивид должен прорваться сквозь них и «обрести свободу ума». Вместо привычных связок между идеями вас подталкивают к новым, нестандартным ассоциациям. Логику и рациональность при этом нужно отставить, чтобы не мешать вольному потоку мысли.

Сторонники метода полагают, что в каждом человеке таится безграничный творческий потенциал, но что-то мешает ему вырываться. Стоит устранить преграду, и созидательные силы хлынут наружу, как река. Даже Уиллис Харман, автор работ об эволюции человеческого сознания, поддался этой иллюзии. В книге Higher Creativity («Высшее творчество») он пишет:

Почему же не в каждой семье есть свой Бетховен, Ганди или Эйнштейн? Если любой из нас рождается способным на прорыв к высшему виду творчества – что же прячет от нас этот ключ и не дает нам открыть в себе талант? Почему мы не умеем им пользоваться?

Но Бетховен, например, точно не думал о себе, что «от рождения способен на прорыв к высшему виду творчества». Что же он – проснулся однажды утром и обнаружил, что умеет сочинять музыку? Конечно, нет. И он не сидел и не медитировал, дожидаясь, когда вдохновение снизойдет и озарит собой его скромное «земное» творчество. Он годами изучал композицию и много и усердно работал. Сначала его произведения были выдержаны в классическом стиле и по форме напоминали пьесы Моцарта и Гайдна (последний, кстати, был одним из учителей Бетховена по части композиции). И вот так, постепенно, у него выработались свой стиль и дух.

Величие музыки здесь неотделимо от величия ее создателя. Бетховен не был эдаким каналом, по которому течет «высшая творческая сила». Он был мастером, способным отразить в музыке все грани собственного житейского опыта, от духовных и философских до сексуальных и даже бытовых. К тому же он был великолепным «техником», знатоком своего ремесла. Бетховен использовал жизнь как материал для произведений. Он шел скорее по пути неуклонного саморазвития, чем по пути «прорывов и озарений». Его творческая история – постоянная эволюция. Но именно в ходе эволюции он и совершил революцию в истории музыки. Исследуя творчество Бетховена, композитор Роджер Сешенс [4]затрагивает тему вдохновения:

У меня есть оригинальная нотная запись последней части его «Сонаты для фортепиано № 29». По наброскам видно, что Бетховен тщательно моделировал, а затем трезво, даже хладнокровно, пробовал на практике и выверял тему фуги. Казалось бы, где же здесь вдохновение? Но ведь никаким иным словом не описать ту титаническую мощь и энергию, что заложена в самом устройстве музыкальной темы. Что же такое вдохновение, если не вот это?

Возможно, есть люди, в чьем воображении звучит еще более гениальная музыка, чем у Бетховена. Но созидатели не просто могут замыслить нечто – они способны претворить плод фантазии в действительность . Когда возникает произведение, начинается эволюция его автора. Каждая завершенная работа – основа для следующего творения. Если при мне начинают говорить о «ключах» к таланту, как будто верно подобранный ключ может отомкнуть творческое начало, я всегда чувствую: пора уносить ноги.

Пожалуй, я могу понять, как зародились все эти теории. Видимо, психологи не раз подмечали, что творческим личностям свойственны необычные манеры. Эта оригинальность на первый взгляд и отличает их от остальных людей. Если поощрять и развивать оригинальность, разовьется и творческое начало – гласит теория. С тем же успехом можно подметить, что некоторые люди играют на пианино, а некоторые не играют. Наблюдая за теми, кто умеет играть, мы видим: они нажимают на белые и черные клавиши. Согласно «теории ключа», человек, который играть не умеет, должен тоже сесть за рояль и нажимать на клавиши. Тогда в какой-то момент он сам станет пианистом.

Есть психологические тесты на творческое мышление, где вас просят подумать, как можно использовать кирпич. Якобы чем больше способов вы придумаете, тем вы креативнее. Здесь мы видим еще одну вариацию на тему альтернативных решений – фирменный прием «борцов с проблемами». Если бы гениальный архитектор Фрэнк Ллойд Райт назвал только один способ применения кирпича – строить здания, – его сочли бы не очень творческой личностью!

Перечисленные подходы оставляют в стороне жизненно важный вопрос любого созидателя: «А что именно я хочу создать?» Полет фантазии – вовсе не поиск альтернативы, а поиск пути от изначального замысла до воплощения задумки. Проверить любую теорию творчества на пригодность очень просто. Надо спросить: а можно писать музыку, пользуясь этой теорией? Вы представляете себе, чтобы Моцарт сидел и изобретал альтернативные увертюры к «Женитьбе Фигаро» методом мозгового штурма? Если бы он выбрал этот метод, то не смог бы сочинить увертюру за несколько часов. А ведь как-то сочинил!

Как пишет Роджер Сешенс, черновики Бетховена полны музыкальных тем и вариаций. Однако эти наметки отображают не разгул ассоциаций и не стремление «решить задачу несколькими способами». За ними стоит кропотливое исследование звуков, пауз, музыкальных структур, их взаимодействия. Вспомним: «Бетховен тщательно моделировал, а затем трезво, даже хладнокровно, пробовал на практике и выверял тему фуги». Он не отключал критическое суждение и логику, а, напротив, использовал их в работе. Конечно, у каждого творца свои метод и стиль: кто-то все выверяет, кто-то предпочитает импровизацию. Но все эти подходы существуют в системе. Они нацелены на результат, который замыслил творец. Критическое суждение фокусируется, направляется на цель. По мере того как созидатель нащупывает свой путь, альтернативным решениям остается меньше места. Творец всегда стремится к экономии средств. Чем выше мастерство – тем короче и прямее путь от замысла до его воплощения.

«Освободить сознание» – не то же, что его сфокусировать. Для фокусировки нужен объект внимания. Созидатель всегда сосредоточен на том, что хотел бы принести в мир. Освободить сознание – примерно то же, что закинуть удочку наугад, надеясь, что в пруду есть рыба, не представляя, какую рыбу хотел бы поймать, и не умея рыбачить. А вот созидание больше похоже на настоящую рыбалку. Прежде чем идти на пруд, надо решить, какую рыбу ты хочешь вытянуть. Если хочешь форель, бери подлесок и мушку. Если окуня – грузила и червя. В творчестве, как и в рыбалке, всегда есть момент неизвестности. Но когда знаешь, каков должен быть итог, можно сосредоточиться на процессе созидания, а не двигаться на ощупь.