Николас Эпли - Интуиция. Как понять, что чувствуют, думают и хотят другие люди

Надеюсь, в отношениях, складывающихся у вас дома и на работе, вам не приходится играть роль дознавателя, но и вам будут полезны многие уроки специалистов по ведению допросов. Например, недавно у нас с женой возникли проблемы с нашим пятилетним сыном. Всякий раз, делая что-то не так, как следует, он рефлекторно лгал. Обычно его ложь была смехотворной. Если его заставали за какой-то проказой, он просто говорил: «Это не я», отрицая то, что делал прямо у нас на глазах. Специалисты по ведению допросов знают, что главным препятствием к сообщению задержанными истины являются… сами дознаватели. Аналогично в случае с нашим сыном частью проблемы был я сам. Всякий раз, когда он проказничал, я злился. Он лгал, чтобы избежать неприятностей. Для того чтобы он перестал врать, надо было снизить барьеры, мешавшие ему говорить правду. В данном случае мне следовало обуздать самого себя и тем самым уменьшить его страх. Мы сделали это с помощью «пятиминутных перерывов на успокоение», которые устраивали сразу после того, как обнаруживали очередную проделку сына. Очень умный эксперимент, проведенный группой исследователей, показал, что люди проявляют бо́льшую готовность сознаваться в совершении безнравственных поступков спустя какое-то время после их совершения, когда начинают чуть меньше бояться наказания или порицания, чем сразу же после совершения такого поступка. [294]Зная это, я отправляю сына в его комнату и несколько минут остываю. Мы выработали семейную политику полного освобождения от наказаний в том случае, если провинившийся рассказывает правду. Такое сочетание отсрочки и освобождения от наказаний сотворило в нашей семье чудеса. Теперь сын намного чаще признаёт, что нашалил, почти независимо от последствий его шалостей. Его не наказывают, я не схожу с ума от гнева, а какое-то время спустя у нас появляется возможность конструктивно обсудить случившееся и то, как избежать его повторения.

При оценках эффективности деятельности на работе приходится сталкиваться с подобными проблемами. Если рядовые сотрудники опасаются кар, а руководитель не хочет слушать правды, никто не станет откровенно высказывать свои мысли, и все мероприятие теряет смысл. По этой причине люди оказываются неспособными сказать, кому в группе они нравятся, а кому – нет: никто честно не сообщает о своих подлинных чувствах. [295]Прося моих студентов дать отзыв на первоначальный вариант этой книги, я пытался бороться с этой проблемой. Я сказал: единственное, что я хочу услышать от них, – это советы об улучшении моей книги и критические отзывы. Это не означало, что я собирался исправить все недочеты, о которых мне сообщили студенты, но я принял все меры к тому, чтобы дать им возможность рассказать мне открыто и честно обо всех проблемах книги. Получение мнения другого человека требует от вас готовности выслушать это мнение и создания вами условий, позволяющих другим людям высказаться.

Вторая проблема узнавания чужих мнений заключается в том, что другие на самом деле порой не имеют своих мнений. Вспомните о пределах знания самих себя, о которых я говорил в главе 2. По-моему, в данном вопросе можно позаимствовать знания дознавателей другого рода, а именно профессиональных специалистов по опросам общественного мнения. Важные выборы, результаты которых некогда становились неожиданностями, больше никаких сюрпризов не приносят. Люди, проводящие опросы, не гадают, о чем думают граждане, – они задают прямые вопросы. Важно и то, что вопросы эти формулируются таким образом, чтобы избиратели могли дать ответы с разумной степенью точности. Для специалиста по проведению опросов общественного мнения в вопросе, почему вы голосуете за такого-то кандидата, смысла не больше, чем в вопросе врача о том, почему вы чувствуете себя больным. Специалисты по опросам общественного мнения вместо вопроса, почему люди думают так или иначе, задают вопрос о том, что люди думают о том и об этом. Кроме того, специалисты по опросам общественного мнения понимают, что люди могут высказаться о своих нынешних мыслях и чувствах точнее и полнее, чем о том, что они будут думать и чувствовать несколько месяцев спустя. Поэтому опрашивающие сосредоточивают свои вопросы на настоящем, а не на будущем. Обычно они спрашивают, за кого вы стали бы голосовать, если бы выборы состоялись сегодня , а не за кого вы станете голосовать на грядущих выборах. Понимание другого человека будет затруднено, если ваш прямой вопрос спекулятивен. Хорошие специалисты по опросам общественного мнения, как и хорошие дознаватели, предпочитают задавать вопросы, на которые люди могут ответить наиболее точно. Попытки понять позицию другого человека должны быть сосредоточены на вопросах «что?» в большей мере, чем на вопросах «почему?».

Еще одна проблема выяснения мнений других людей заключается в том, что их слова могут быть неточными и оставлять возможности для неверной интерпретации. Эгоцентричные склонности, рассмотренные в главе 5, заставляют вас думать, что вы сообщаете свои мысли, убеждения, мнения и инструкции яснее, чем делаете это на самом деле. Чтобы дать кому-либо возможность понять, что именно вы имеете в виду, вам надо не просто ясно излагать мысли, а делать это предельно ясно. При попытке понять мнение другого человека вам надо не только слушать – необходимо проверять, насколько верно вы поняли сказанное. Рассказывают, что американские индейцы прибегали в этих случаях к способу, который назывался «говорящей палкой». Племена собирались для обсуждения разногласий. Во время таких разговоров говорить разрешалось только тому, у кого в руках была «говорящая палка». По окончании речи одним старейшиной палку передавали другому. Он – внимание! – должен был начать свою речь с повторения того, что было сказано предыдущим оратором, к его вящему удовлетворению. И только когда первый оратор считал, что его поняли, наступал черед следующего. Достоинство этого способа – не в том, что он позволял говорить, а скорее, в том, что он заставлял внимательно слушать. Если вам приходится повторять то, что говорили другие, и ваш пересказ их удовлетворяет, значит, вы правильно поняли сказанное ранее.

Хотя метод «говорящей палки» широко советуют применять в общественных дискуссиях, я пока не замечаю, чтобы его регулярно применяли в семьях или организациях. Возможно, этот принцип слишком сложно осуществлять. Когда мы опробовали его у себя дома, выгоды оказались кратковременными, потому что «говорящая палка» из орудия превратилась в оружие. Мои дети захотели сделать «говорящей палкой» любой имеющийся в доме предмет. Однажды за обедом мы услышали: «Замолчите, все замолчите! У меня в руке говорящая ложка ».