Гай Клакстон - Развитие интуиции. Как принимать верные решения без сомнений и стресса

Немецкий нейрофизиолог Вольф Зингер продемонстрировал рассредоточенный характер нейронных кластеров. Он обнаружил, что даже нейроны, расположенные далеко друг от друга по всей зрительной коре, могут синхронизировать импульсы в ответ на стимуляцию. Таким образом, как я уже излагал, возбуждение протекает не буквально от места к месту, а между отдельными схемами, которые постоянно перетекают одна в другую. Я настаиваю, что «мозговой рельеф» – это понятие, связанное с функциями нейронов, а не с расположением. Если бы можно было проследить за работой мозга и упростить ее, вряд ли мы увидели бы «ярко освещенный поезд, несущийся сквозь ночь»; скорее всего, зрелище больше напоминало бы «калейдоскоп со светящимися стеклышками, который постоянно трясут». Однако, к сожалению, у нас нет технической возможности продемонстрировать все эти мерцания и переливы, и не только потому, что клетки движутся очень быстро. Эд Эрстон и Джордж Герштейн показали, что кластеры нейронов очень подвижны, они всего за несколько миллисекунд формируются и снова расходятся. Более того, в любую минуту один и тот же нейрон может быть задействован разными кластерами. Несмотря на большие технические трудности, все-таки есть подтверждение существования нейронных схем и описание их свойств {132}.

Кроме долгосрочных, или, иначе говоря, структурных, изменений мозга существуют временные воздействия на его способность быстро реагировать. Изменения мозгового рельефа происходят под влиянием менее постоянных причин. Например, на реакции мозга могут определенным образом влиять потребности. Если животное хочет есть, пить, чувствует опасность или находится в состоянии полового возбуждения, группы нейронов принимают аналогичную схему действия. Другими словами, начинают работать согласованно и более активно, чем в мозгу отдохнувшего, сытого и удовлетворенного животного.

Похоже, что сильное возбуждение прочно связывает группы нейронов в «кластеры специального назначения», и это, по словам Сьюзан Гринфилд, имеет ряд любопытных последствий, кроме того, что такие кластеры становятся весьма легко возбудимыми.

Учитывая, что между нейронами существуют не только возбуждающие, но и тормозящие связи, слишком сильная активность может оказать на соседние клетки смешанный эффект, когда одни близлежащие клетки будут лучше возбуждаться, а другие – подавляться. В частности, между нейронами кластера, которые в данный момент активны, и теми, что находятся за его пределами, возникает так называемое взаимное, или реципрокное, торможение . И степень такого торможения способствует образованиям более или менее конкурентных связей между разными центрами деятельности. Когда вокруг одного кластера создается сильное торможение, оно подавляет другие потенциальные эпицентры и в то же время усиливает границы собственной схемы. Вместо того чтобы воздействовать на окружающие нейроны, торможение способствует образованию более четко очерченных каналов, а нейронные воздействия любого центра активности становятся более ограниченными. Под действием бикукулина – вещества, которое блокирует взаимное торможение между нейронами, – скорость мозговой деятельности может увеличиться на порядок. Таким образом, когда степень возбуждения ниже, одновременно могут быть стимулированы несколько различных центров деятельности, потому что конкуренция не такая жесткая, и в то же время схемы, по которым идет возбуждение, начатое в разных центрах, могут переходить одна в другую, как разводы акварельных красок на мокрой бумаге. Сьюзан Гринфилд утверждает, что от этих эффектов может возникнуть третье последствие возбуждения: именно из-за большей конкуренции любая «победившая» группа нейронов не в состоянии сохранять стабильность, поэтому может быть подавлена следующим эпицентром в любой момент, что увеличит скорость цепочки мыслей.

Известно несколько химических механизмов, которые предшествуют эффекту нейромодуляции. Ствол головного мозга – самая древняя его часть – представляет собой небольшое утолщение на верхней части спинного мозга, именно оттуда пучки нейронов отходят в средний мозг, а после – в кору. Это и есть те нейроны, которые благодаря своему воздействию на поведение кортикальных нейронов (или нейронов коры головного мозга) лежат в основе образования желаний, настроения и возбуждения. Они вырабатывают биогенные амины (или нейромедиаторы), которые поступают в клеточную среду и временно активизируют синапсы. Сюда относят серотонин, ацетилхолин, дофамин, норадреналин и гистамин. Например, ацетилхолин сдерживает один из тормозных механизмов, который заставляет нейроны выключаться после временной активности. В общем, нейроны и нейронные кластеры могут стать более чувствительными под влиянием нейромедиаторов, образно говоря, они заводятся с полоборота.

Тем не менее мозг может себя вести очень по-разному. Направление , в котором происходит возбуждение, зависит не только от чувствительности долговременных связей между клетками, но и от того, какие области были инициаторами возбуждения. Слабый канал может временно стимулировать точку, где обычно нужен более сильный стимулятор, и точки включатся так, что поток возбуждения отклонится в сторону менее знакомой ему ветки. Охват фокусировки возбуждения может быть уменьшен или расширен, так что знакомая «понятийная впадина» способна начать функционировать стереотипно либо более свободно, чем предложили бы ее структурные связи. В одном расположении скопление нейронов может иметь четкие и ровные границы, в другом – его воздействие может распространиться шире и сужаться постепенно. Число, или разнообразие, разных эпицентров, которые могут быть активны одновременно, тоже меняется. В состоянии сильного возбуждения цепь более сознательных или более обусловленных связей будет развиваться. В состоянии покоя возбуждение может исходить одновременно из разных центров, объединяя менее предсказуемые пути. И, наконец, уровень потока может меняться. В расслабленном состоянии слабое возбуждение может оставаться в области сети на некоторое время перед тем, как двигаться дальше или измениться. При сильном возбуждении, когда человеку что-то угрожает или он очень мотивирован, работа мозга происходит гораздо быстрее – мы переходим от одного понятия к другому, мысли стремительно сменяют друг друга.