Томас Чаморро-Премузик - Уверенность в себе. Как повысить самооценку, преодолеть страхи и сомнения

Вот вам история Райана Данна – молодого сорвиголовы, звезды телешоу «Придурки» ( Jackass ), который в 2011 г. в возрасте 34 лет погиб в ужасной автокатастрофе, врезавшись в дерево на скорости 230 км/ч: пример того, как человек всю жизнь совершал рискованные поступки и, судя по всему, был настолько самонадеян, что в ту трагическую ночь позволил себе сесть за руль пьяным и гнать с бешеной скоростью.

В другом масштабном лонгитюдном исследовании изучалось влияние самооценки в раннем возрасте на последующее сексуальное поведение на примере более 1000 человек. Этот впечатляющий набор данных охватил жизненный путь участников от трех лет до 21 года. Выяснилось, что девочки с высокой самооценкой в возрасте 11 лет к 15 годам с гораздо большей вероятностью начинали половую жизнь, чем девочки с низкой самооценкой. Самооценка оказалась единственным из социально желательных прогностическим показателем ранней сексуальной активности; все другие переменные были нежелательными: проблемы в школе, курение в раннем возрасте и пр. {193}Как это объяснить? Очень просто: высокая уверенность позволила девочкам пренебречь риском для здоровья, связанным с ранней половой жизнью. В другом исследовании сообщается о склонности уверенных в себе девушек игнорировать риск забеременеть, и даже когда им напоминали об этом, они все равно верили, что с ними такая беда не произойдет {194}. Вы когда-нибудь смотрели на канале MTV реалити-шоу «Беременна в 16»? Почти все беременные девушки в программе признаются, что не предохранялись потому, что «просто не думали, что с ними такое случится». Это объясняет абсурдный на первый взгляд вывод: уверенные, сексуально активные женщины считают, что у них меньше шансов забеременеть, чем у сексуально неактивных! {195}

Вторая опасность для здоровья, вызываемая высокой уверенностью, это отрицание, или самообман, попытка убедить себя, что здоров, когда это не так. Человек может игнорировать предостережения, отказываться лечиться или изменить привычки из-за убежденности, что ему ничего не грозит. Вот одна из причин неэффективности кампаний за здоровый образ жизни, основанных на угрозах. Например, даже если курильщикам показать огромные плакаты типа «Курение убивает» или «Курение вызывает рак легких», они, скорее всего, не поймут, что эти предупреждения относятся к ним.

Многие ли курильщики, пьяницы или наркоманы готовы признаться, что у них зависимость? Очень немногие. Причина очевидна: признаться в этом было бы нелепо, потому что тогда им пришлось бы согласиться, что они совершают глупости по отношению к самим себе . Куда более приемлемая альтернатива, особенно если человек собирается продолжать пить, курить или получать кайф, – обманывать самого себя, думая, что ничего плохого не происходит. Помните, что сказал Ричард Фейнман? «А себя как раз легче всего одурачить». Главная проблема с одурачиванием самого себя в том, что вы не в состоянии сказать правду даже тогда, когда хотите этого. Человек в ситуации самообмана не способен как сказать правду, так и обмануть других. Когда человек говорит «Я не отказываюсь признать очевидное», то, скорее всего, он как раз собирается не признавать, только сам этого не знает, – такова неотъемлемая черта отказа от признания очевидного.

Психологический механизм, лежащий в основе отрицания вредных или нежелательных привычек, называется когнитивным диссонансом . Люди, как это порой ни удивительно, – существа рациональные и чувствуют необходимость в гармонии между своими убеждениями и поступками. В противном случае они испытывают неприятное ощущение непоследовательности своего поведения, замешательство и раздражение, – это и есть когнитивный диссонанс, и он вынуждает человека пересмотреть мнение о себе. Другими словами, когнитивный диссонанс указывает нам на искажение собственного мнения о себе, и один из способов избежать диссонанса заключается в том, чтобы исказить реальность. Парадоксально – наше стремление к рациональности заканчивается тем, что мы становимся нерациональными. Например, если бы курильщики признали факт, что курение смертельно опасно, они бы чувствовали себя дураками каждый раз, когда закуривали; если бы пьяницы признали факт, что у них проблема с алкоголем, они бы чувствовали себя идиотами, когда выпивали, и т. д. Леон Фестингер, социальный психолог, который полвека назад первым изучил когнитивный диссонанс в Америке, отмечал, что, поскольку курение несовместимо со знанием о том, что курить вредно, курильщики вынуждены трансформировать свои убеждения о курении, чтобы минимизировать диссонанс (и продолжать курить). Неудивительно, что чем больше люди курят, тем сильнее отрицают, что курить вредно {196}. Иллюзии – вот топливо для вредных привычек.

Когнитивный диссонанс испытывают не только курильщики или пьяницы – он знаком всем нам. Например, именно из-за когнитивного диссонанса вы решаете разорвать дружеские отношения с теми, чье мнение по важным вопросам расходится с вашим, заставляете себя думать, что дорогое блюдо было вкусным, и убеждаете себя, что долгое, утомительное путешествие стоило того. Посмотреть правде в глаза было бы тяжелее, да и самоуважение бы пострадало. Действительно, одно из интереснейших открытий во всей психологии заключается в том, что попытки избежать когнитивного диссонанса – это, в общем и целом, результат желания любой ценой сохранить положительное мнение о себе, вплоть до искажения реальности даже в самых обычных вопросах. В одном из первых экспериментов на эту тему Джек Брем просил испытуемых дать оценку различным бытовым приборам и оборудованию (холодильникам, стиральным машинам, газовым плиткам и т. д.). После выставления рейтингов участников просили выбрать один предмет в подарок, но с оговоркой: выбор можно было делать только из двух предметов, которым они дали одинаковую оценку. В соответствии с теорией когнитивного диссонанса, участникам начинал больше нравиться предмет, выбранный в качестве подарка, и когда их просили снова оценить бытовые приборы, они давали ему более высокую оценку {197}.

Поскольку стремление уменьшить диссонанс вызвано необходимостью сохранить положительный образ собственного «я», можно было бы ожидать, что у уверенных людей мотивация на избежание когнитивного диссонанса будет выше. Эта гипотеза была проверена в нескольких элегантных экспериментах, проведенных Хартом Блэнтоном с коллегами. В первом исследовании участникам предложили вслепую отличить кока-колу от пепси-колы, предварительно попросив их указать, насколько один напиток для них предпочтительнее другого. Как вы, вероятно, замечали, большинство любителей колы утверждают, что легко могут отличить кока-колу от пепси, особенно если отдают явное предпочтение одному из напитков. Однако, как вы уже знаете из этой книги, существует большая разница между тем, что люди думают о своих возможностях (их уверенность), и тем, что они фактически могут (их компетентность). Соответственно, эксперимент показал, что участники переоценили свою способность различать напитки, особенно те, кто сообщил о сильном предпочтении одного из них. Чем выше было мнение участников о своих дегустаторских талантах, тем больше они были «вынуждены» проявлять уверенность в суждениях, устраняя таким образом когнитивный диссонанс, – даже когда были неправы. Как заметили исследователи, «связь между воспринимаемым предпочтением и уверенностью суждения свидетельствовала о мотивации самозащиты. С увеличением степени предпочтения увеличивалась и мотивация веры в точность своей оценки» {198}. Таким образом, участники, которые считали себя знатоками и важничали, в меньшей степени осознавали свою некомпетентность, поскольку их желание чувствовать себя компетентными затмевало желание принять свою неправоту, и в результате они напускали на себя уверенность.