Робин Берман - Баловать нельзя контролировать. Как воспитать счастливого ребенка

Всякий раз, когда я спрашивал у родителей разрешения попробовать заниматься чем-то новым, они говорили: «Конечно!» – и добавляли, что, по их мнению, это великолепная идея и у меня это получится просто замечательно… А когда где-нибудь через полгода я неизменно приходил к ним и сообщал, что разлюбил свое очередное хобби и собираюсь перейти к следующему, они ни разу не сказали мне ни слова упрека. Они просто кивали головой, не выказывая ни капли беспокойства. Сегодня, вспоминая об этом, я осознаю, насколько это было необыкновенно. Я вижу массу родителей, которые давят на детей и пробуждают в них чувство вины, заставляя заниматься чем-то одним и добиваться в этом успехов. Что касается меня, я и сегодня люблю пробовать что-то новое и всякий раз берусь за дело с энтузиазмом и уверенностью в себе. И за это я благодарен моим родителям.

Мои родители знали, что могут мне доверять. Они всегда относились ко мне с уважением, доверием и безграничной любовью. И как бы я мог не оправдать такое отношение?

Мои родители относились ко мне так уважительно, что и я научился относиться к себе с таким же уважением.

Когда я училась в колледже, мой отец поразил меня до глубины души. Он прилетел из Орлеана в Бостон, затем два часа гнал на машине до Нордхэмптона. Когда он появился на пороге моей комнаты в общежитии, я так и подскочила. А он стоял с совершенно обыденным видом, а затем широко улыбнулся и сказал с таким тягучим южным акцентом: «Привет, дорогая! Я тут был по соседству, ну вот и решил заскочить к тебе». Он преподнес это так, как будто его поездка была совершенно простым делом. Вот так он любил меня – просто и беззаветно.

У нас дома на праздновании дней рождения каждый обходит вокруг стола и говорит, что ему особенно нравится в имениннике. Я люблю, когда они говорят эти слова обо мне.

Родители должны постараться узнать своих детей, смотреть на них, глядеть им в глаза. Как следует. Прямо в глаза.

Когда я был в пятом классе, я как-то в школе решил заполнить кроссворд всякими ругательствами. Мне было 10 лет, и мне хотелось рассмешить одну классную девчонку. И тут неожиданно появился учитель. Меня взяли с поличным. В результате мать запретила мне выходить из дома в Хэллоуин, что для 10-летнего пацана было просто катастрофой. На следующий день двое учителей шутили по этому поводу перед всем классом. Мне было ужасно стыдно. Когда я рассказал маме о том, что произошло, она пошла в школу и поговорила с директором и с моими учителями. Она защищала меня, заявив, что она – моя мать, и ей решать, как я должен быть наказан. Было удивительно осознавать, насколько мама меня любит. Она была разочарована моим дурацким поступком, но она знала, что я – не испорченный ребенок, и не позволила учителям пинать меня в тот момент, когда я оступился.

Мне 92 года, но, закрыв глаза, я все еще вижу, как будто наяву, как моя мама смотрит на меня – с такой любовью, с таким удовольствием, как будто я – какой-то невероятно изысканный десерт. Я пронесла это чувство через всю свою жизнь, через каждый ее день.

Мы были семьей из двух человек в мире, где все семьи были куда больше, и это заставляло нас прилагать максимум усилий, чтобы сделать свою жизнь необыкновенной. Рождественским утром мы наслаждались долгим, неспешным ритуалом исследования подарков. Мы зажигали огонь в камине, включали гирлянды на елке, заваривали чай, открывали коробку конфет от See’s, заводили какую-нибудь хорошую музыку – и наслаждение начиналось! Мы любили дарить друг другу купоны: «Одна уборка на кухне от твоей дочки», «Один пикник в парке», «Одна приключенческая ночная вылазка». Фантазия и щедрость были главными ингредиентами, которые мы добавляли в свои дары.

В хаосе, который создавали в доме восемь детей с многочисленными друзьями и соседями, моя мама оставалась оазисом спокойствия. Мне это очень нравилось. Теперь, когда я становлюсь старше, моя улыбка все больше походит на ее.

Как-то зимой я сидела рядом с отцом, и он разрешил мне засунуть ноги к нему под свитер. Мы сидели рядом и просто были вместе. Я до сих пор ощущаю мир и спокойствие этого момента – даже сегодня, хотя прошло уже больше 50 лет. Я чувствовала себя абсолютно и безусловно любимой.

Моя мама каждый день уходит на работу с улыбкой на лице. Она моет чужую посуду, выносит чужой мусор, моет чужие туалеты. Она делает это потому, что я мечтаю поступить в колледж. Не могу представить большего проявления любви, чем это.

Мой отец отложил заключение масштабной сделки на Уолл-стрит, чтобы приехать в колледж на мой матч по лакроссу. Дети такого не забывают. Сами посудите, мне 49 лет – а я вам об этом рассказываю!

Когда я училась в младших классах, моя мама – а она была одной из немногих работающих мам, большинство были домохозяйками, – старалась как можно чаще бывать на школьных мероприятиях, чтобы поддержать меня. Но, конечно, она не могла бывать на всех мероприятиях без исключения. Когда я стала старше, она мне призналась, что всегда чувствовала себя виноватой передо мной, потому что не могла приходить в школу так же часто, как мамы моих одноклассников. Я ответила, что она подарила мне главный подарок – она стала для меня идеальным примером современной женщины, какой и я хотела бы стать. Ее готовность отдать всю себя мне, моим братьям и сестрам не стала меньше из-за того, что она была судьей. Напротив, из-за этого мы еще больше ценили то, что она делала. Мою любовь к ней и мое восхищение невозможно измерить.

Моя мать показала мне, что учиться никогда не поздно и в любом возрасте человек способен измениться к лучшему. Она научилась просить прощения, когда ей было уже за 70, и сейчас она в этом, можно сказать, специалист.

Любовь отца подарила нам чувство безопасности на всю жизнь. Его любовь не была навязчивой, но она всегда была с нами. Когда я входила в комнату, в его глазах словно бы загорался свет.

Хорошие родители слушают с любовью.

Когда я слышу, как родители говорят: «Ты такой плохой, ты меня с ума сводишь, когда придем домой, я заберу твои игрушки», – мне кажется, что эта мать не любит своего ребенка, потому что тот, кто любит, так не говорит.

Родители научили меня жить своим умом. У меня есть свои представления о жизни, и я часто не соглашаюсь с тем, что мама и папа говорят мне. Причем я не соглашаюсь с ними не потому, что мне нравится быть бунтовщиком. Просто я думаю по-другому – и они меня в этом поддерживают. Чтобы они любили меня, мне не нужно быть таким, как они. У нас часто бывают серьезные споры о том, что происходит вокруг нас. Я – либертарианец, а они, в общем-то, консервативны, но не пытаются переубедить меня, наоборот – поощряют мой собственный образ мыслей. Обычно они только рады тому, что я не соглашаюсь бездумно со всем, что они говорят и думают, как часто делают другие дети. И, знаете, я думаю, родители отлично меня воспитывают, – если, конечно, не считать того, что я мало получаю от них на карманные расходы.