Брайан Литтл - Я, опять я и мы

Именно этим и занялись сотрудники Института диагностики и исследования личности. Они полагались на суждения экспертов в конкретных областях для отбора людей, которые неоднократно доказывали свои творческие способности и создали новые золотые стандарты в своих сферах деятельности. Исследователи изучали самые разные группы людей, включая писателей, ученых, менеджеров, военнослужащих, математиков и студентов-аспирантов. Однако самым известным и влиятельным стал их анализ креативных архитекторов.

Первая задача – далеко не простая – заключалась в составлении списка самых креативных архитекторов Северной Америки, а не просто самых известных или плодовитых. Критерии отбора были простыми, но строгими. Люди, которых исследователи собирались пригласить в Беркли, должны были добиться трех вещей: разработать инновационные формы архитектуры; воплотить эти формы в жизнь, что требовало от них умения действовать, а не только мыслить; с помощью своих разработок внести вклад в установление новых норм и стандартов креативности и мастерства в отрасли.

Но кто способен объективно оценить архитекторов по этим критериям? Оценку творческих достижений лучше всего поручать тем, кто имеет обширные знания в конкретной области. Например, я могу оценить, насколько творческими являются идеи моих студентов-психологов, но мне вряд ли удастся выступить в роли эксперта, оценивая креативность парикмахеров, профессиональных исполнителей йодля или гробовщиков. Каждая сфера деятельности имеет собственных экспертов, которые могут по достоинству оценить оригинальность соответствующих продуктов. Сотрудники института обратились к другим архитекторам, с помощью которых составили список номинантов. От каждого эксперта требовалось назвать несколько творческих архитекторов с опорой на критерии новизны, внедрения и установления стандартов. Ученые с самого начала понимали, что их подход не лишен недостатков. Эксперты могли включить в свой список разных архитекторов, так что списки практически не перекликались бы. К счастью, этого не произошло. В целом эксперты сошлись во мнениях, что позволило выделить группу из сорока архитекторов. Другие авторитетные лица из мира архитектуры согласились, что эти четыре десятка человек действительно изменили облик своей отрасли.

Если бы Институт диагностики и исследования личности ограничился изучением характеристик этой группы творческих лиц, то ученые просто пришли бы к выводу, что имеют дело с очень работоспособными и плодовитыми архитекторами, большинство которых живет в крупных городах и поддерживает тесные контакты с коллегами. Но этого было недостаточно – требовалось сравнить лучших специалистов с другими, которые имели те же самые характеристики, но испытывали недостаток креативности. Исследование института было примечательно еще и тем, что оно изучало архитекторов, которые трудились в тех же бюро и в тех же городах, что и их творческие коллеги, но не считались креативными личностями. Они образовали прекрасную контрольную группу, с которой можно было сравнивать лучших из лучших.

Сотрудники Института диагностики и исследования личности пригласили творцов на три дня, чтобы провести оценку в группах по десять человек. Все гости ночевали в отеле в Беверли-Хиллз, а дни проводили в институте, где проходили тесты, собеседования с психологами и оценивались по всевозможным критериям. Исследователи также обращали внимание на их поведение в социальных ситуациях во время ланча и в перерывах между выполнением упражнений. Некоторые задания носили стрессовый характер, чтобы оценить способность креативных архитекторов работать под давлением. Это были очень напряженные три дня, и некоторые гости жалели, что приехали. Один поэт, Кеннет Рексрот, который участвовал в исследовании, посвященном писателям, крайне нелестно высказывался по поводу полученного опыта. Он описал его в издевательской и тем не менее забавной статье под названием «Как мне открутили голову». Изучение творчества с помощью анализа креативных людей иногда бывает невероятно сложной задачей. Творческие люди не всегда любят, когда их способности пытаются разобрать по косточкам. Впрочем, некоторые из них оказывались на высоте и с удовольствием погружались в анализ своих черт и склонностей вместе с учеными.

Главный вопрос всей исследовательской работы звучал так: как чрезвычайно творческие архитекторы отличаются от мастеровитых, но менее творческих коллег по таким критериям, как одаренность, биография и прошлый опыт, качества личности и функционирование в обществе? Результаты исследования архитекторов во многом повторили итоги работы с другими группами, поэтому далее я буду говорить о творческих людях в целом. Там, где это целесообразно, я буду ссылаться непосредственно на архитекторов.

Один из неприятных аспектов написания книг или выступления с докладами, которые посвящены психологическим исследованиям, заключается вот в чем: иногда в ответ на озвученные выводы читатели или слушатели говорят: «Конечно», «Звучит логично» или «Все это знают». Это приводит в замешательство по двум противоположным причинам: во-первых, порой слушатели оказываются правы; во-вторых, иногда все далеко не так очевидно, как им кажется, и они сами не смогли бы предсказать полученные результаты. Поэтому, выступая с лекциями, я часто прошу аудиторию заранее определить, с какими выводами собираюсь их познакомить. Ваш прогноз будет звучать куда убедительнее, если вы поставите на лошадь до скачек, а не после них.

Итак, предлагаю вам поупражняться в искусстве прогнозирования и предсказать личностные особенности, а также факты из биографий действительно творческих личностей, которые я вам озвучу. Эти вопросы затрагивают только часть тем, которые мы обсудим в главе 7, но речь идет о наиболее значимых данных. Являются ли креативные люди более (или, наоборот, менее) умными, чем «простые смертные»? Были ли их отношения с родителями более (или менее) эмоциональными, чем у обычных людей? Могли ли они похвастаться своей успеваемостью в школе? Много ли общих интересов они имеют с банкирами и юристами? Кто они: экстраверты или интроверты? Что они предпочитают: хаотичную сложность или изящную простоту? Их психика крайне стабильна или они, наоборот, чаще других страдают психическими заболеваниями? Размышляя об ответах на эти вопросы, подумайте, сколько баллов вы поставили бы себе по каждой из указанных черт, предпочтений и ориентаций.

Являются ли выдающиеся творческие личности более умными, чем их заурядные коллеги? Изучение этого вопроса в Институте диагностики и исследования личности дало отрицательный ответ. Две группы имели примерно одинаковые показатели IQ. Однако не забывайте, что все они были высокообразованными профессионалами. Как правило, такие люди имеют коэффициент интеллекта в пределах 120; но высокий IQ не является показателем творческих способностей. То есть вероятность того, что человек с коэффициентом интеллекта 145 является творческой или, наоборот, обыкновенной личностью, примерно одинакова. Впрочем, традиционные тесты на IQ гораздо лучше проводят различия между людьми, чей коэффициент интеллекта находится на отметке 100, и не так хорошо подходят для дифференциации людей, чей интеллект зашкаливает. Если бы ученые из Института диагностики и исследования личности использовали подобный тест, то отсутствие различий между креативными и традиционно мыслящими архитекторами можно было бы списать на недостаточную чувствительность инструмента. Но они прибегли к помощи специального средства диагностики под названием «тест владения понятием», созданного Льюисом Терменом для установления различий между людьми с IQ, равным 120. Несмотря на высокую чувствительность выбранного теста, средний коэффициент интеллекта творческих и нетворческих архитекторов оказался одинаковым. Выдающиеся творцы действительно умны, однако они не умнее своих образованных, но менее креативных коллег.