Серж Гингер - Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям

Итак, терапевт старается не держать и не поддерживать клиента в «неврозе переноса» по типу психоаналитического, который оживляет в нем его инфантильную зависимость. Феномены переноса, как правило, являются «точечными» и используются в той мере, чтобы избежать любого стойкого отчуждения и способствовать чувству ответственности. В этом лежит одна из причин, по которой психотерапия чаще всего ограничивается одним единственным сеансом в неделю (чтобы избежать очень сильной зависимости). Перлз и его современники активно осуждали формулировку «я не могу» и предлагали заменить ее другой: «я не хочу», подчеркивая таким образом ответственность каждого за свое поведение.

В настоящее время эта позиция стала намного более мягкой, и особенно у тех, кто работает в Гештальте с пограничными состояниями (borderlines) или же с психотическими больными, потому что в ней происходит недооценка бессознательных механизмов. Более того, конечно же следует признать, что «хромать не значит грешить» (Люсьен Израэль), и что никто не в состоянии взвалить на себя все множество своих трудностей – именно поэтому в исключительных случаях требуется терапевтическая поддержка , искусно дозированное чередование фрустраций и вознаграждений до тех пор, пока клиент не научится аутотентично следовать за «учителем». Когда аккумулятор машины садится, вероятно, необходимо заранее подключиться к аккумулятору техпомощи, пока не найдется минимальной энергии для автономного функционирования…

Вместо мучительного поиска гипотетических причин трудностей в прошлом Перлз занимается экспериментальным поиском решений : не «знать почему», а « экспериментировать как », используя веер метафорических осуществлений. Осуществление, реализация в действии способствует осознаванию, awareness, с помощью ощутимого действия, «репрезентированного» и апробированного во всех «полярностях» (см. пар. 16). Осуществление противопоставляется также импульсивному и защитному «переходу к действию», изобличаемому совершенно справедливо в психоанализе, потому что такой переход, напротив, «коротит» осознавание, заменяя действие вербальным анализом.

В нормативном французском языке «активная форма» (to experiment) и «пассивная форма» (to experience) экспериментирования выражается одним словом: таким образом, можно сделать опыт или « подвергнуться опыту» (или ощутить переживаемое ), как, например, в случае отказа или решения.

Опыт позволяет «испробовать на вкус прежде, чем проглотить», бороться против родительских или социальных предписаний (таких, как «надо», или «следует»…), избегая питаться интроекциями , которые парализуют нашу спонтанность и стесняют нашу оригинальность. Сюда можно, разумеется, включить интроекции новых норм , парадоксально предлагаемых самими же гештальтистами, таких, как «следует изгнать все следует », «освободите ваши эмоции», «ищите удовлетворение ваших потребностей» ( эгоизм ) и т. д. На самом деле каждый из нас пробует для самого себя то, что ему подходит, принимая в расчет свою историю, образование, социальное окружение и идеологические воззрения. Сам Перлз неоднократно изобличал тех, кто идентифицировал себя с ним, копируя его во всем, вплоть до изъянов и тиков – таково неизбежное искушение ревностных и старательных учеников, которые наивно воображают, что можно приблизиться к гению учителя, заимствуя его привычки, как это делали конкуренты Лакана, выставляющие напоказ галстук-бабочку и жонглирующие французской грамматикой…

Сегодня в процессе подготовки каждого будущего терапевта побуждают к тому, чтобы он искал свой специфический стиль , апробируя различные установки, сообразуя их на свой собственный лад с его подлинной сущностью. Речь идет не о том, чтобы изучать абстрактную ортодоксию с помощью «проверенных» техник (замороженные гештальты), а о том, чтобы создавать свой собственный подход с помощью длительного экспериментального поиска – принимая, конечно, во внимание, фундаментальные принципы метода. Итак, каждый гештальтист разрабатывает свой собственный стиль; вот почему, прежде чем выбрать психотерапевта, рекомендуется несколько раз с ними встретиться, чтобы почувствовать, какой из них больше всего Вам подходит.

Итак, Гештальт подчеркивает право на различие и придает чрезвычайно большое значение специфичности каждого с экзистенциальной и нонконформистской точки зрения. Сегодня, разумеется, гештальтисты вовсе не воинствующие анархисты, какими были Перлз и Гудман, но они придерживаются культа свободной экспрессии каждого, тщательного уважения к ритмам и потребностям, различающимся у каждого клиента, признания специфических верований каждого живого существа – которое сохраняет свое пространство свободы несмотря на двойное обусловливание , историческое и географическое, со стороны своего прошлого и своей среды. Действительно:

«Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня»

Именно мой личный оригинальный подход к моему собственному переживанию создает мое человеческое достоинство.

Именно я приписываю смысл каждому акту моей жизни и, если я желаю что-то изменить, то я сам должен это сделать, иначе говоря, я сам, и никто другой кроме меня самого : в этом состоит знаменитая «парадоксальная теория изменения» гештальтиста Арнольда Бейссера (1970). Такая «навигация в текущих смыслах» проповедуется Гештальтом, который например, допускает, в исключительных случаях амплификацию симптома , а не его немедленное усмирение. Так, например, психосоматические манифестации тревоги можно усилить для того, чтобы «предоставить слово телесному бессознательному» и – таким образом – лучше его понять или даже увидеть с помощью эффекта петли . В данном случае речь идет о том, чтобы комбинировать катарсический эффект эмоциональной экспрессии и появление следов личностных ассоциаций, избегая любой ценой навешивания интерпретаций, предлагаемых извне терапевтом. Такое уважительное отношение к подлинности психического функционирования каждого человека – один из краеугольных камней гештальтистского подхода. То же самое мы видим при работе со сновидениями, где исключается всякая догматическая отсылка на общий мархетипический символизм (что-то вроде «сонника»).

Гештальт-терапевт является внимательным аккомпаниатором, который разделяет со своим клиентом неуверенность и радость открытий, полученных в отважной экспедиции на оригинальной и еще неизвестной «территории» каждого нового клиента. Это не эксперт, заранее знающий все карты психических регионов каждого.