Поль Кюглер - Алхимия дискурса. Образ, звук и психическое

Рассмотрим следующие словесные структуры:

Просматривая приведенный перечень словесных структур, представляющих трансформацию комплекса «flower», мы видим, что инвариантный фонетический рисунок в каждой структуре трансформируется от flo , к carn , к viol , к blо , к blu , к ver . Сопоставление трех языков показывает нам, что именно инвариантные отношения между понятийными значениями (семантическая геометрия), реализуются в каждом из языков через инвариантность в фонетическом рисунке (паттерне).

Здесь важно отметить, что архетипический образ выражается в связи со сходными звуковыми рисунками, а не в связи с качеством звуков. Архетипический образ-значение передается через структурные отношения между звуками (т. е., сигнификаторы: carnation, carnal, carnage, reincarnation ), а не через качество звука ( сarn ).

Архетипический образ присутствует в акустическом «семейном сходстве» слов, в фонетическом подобии. Виттгенштейн, переходя от логического к феноменологическому подходу к языку, подчеркивает важность умения видеть подобия:

Какие у них у всех общие черты? Не следует говорить: Что-то общее должно быть… следует смотреть и устанавливать наличие общих черт. Ибо если вы будете на них смотреть, то вы… увидите… общие черты, отношения, большое их число. Повторяю: Не думайте, а смотрите! [6]

А мы бы добавили: Слушайте! Облик и акустика слов отличаются от их логических дефиниций. Проблема множественных смыслов («цветок», «сексуальный», «пролитие крови», «второе рождение»), которые присоединяются к подобным акустическим образам ( сarn ), приводит к постановке вопроса о том, что является общей связью. Из чего состоит архитектура значений в этом семантическом комплексе? Само по себе carn лишено многозначности (здесь отсутствует полисемия); речь идет о связи, соединяющей между собой все смыслы терминов, содержащих carn . Значение «carnation» связано со значениями «сексуальный», «пролитие крови» и «второе рождение» на психо-лингвистическом уровне через общий фонетический рисунок carn .

В 1961 году в своих лекциях, прочитанных в Йейльском университете, Поль Рикер, рассматривая вопрос об интерпретации множества смыслов, содержащихся в одном символе, пишет:

Я бы сказал, что символ существует там, где лингвистическое выражение, в силу того, что оно содержит два или множество значений, осуществляет интерпретацию. Начало этой работе кладет намеренная структура, которая заключается не в отношениях смысла с предметом, а в архитектуре смысла, в отношениях смысла со смыслом [курсив мой], второго смысла с первым смыслом, независимо от того, будет ли это отношение содержать аналогию или нет, от того, маскирует ли первое значение второе. [7]

Принудительный характер структуры проявляется лингвистически в архитектуре смысла, в отношении между различными значениями, связанными сходными фонетическими рисунками. В ряде случаев смысловые понятия, связанные с одинаковым звуковым рисунком, дополняют друг друга, причем это обусловлено не тем, что они случайно оказались связанными сходными фонетическими рисунками, а тем, что они на архетипическом уровне ассоциируются с одинаковым образом. Кодирование архетипических структур на фонетическом уровне языка сопровождается переводом образа в звук. Этот процесс сопровождается включением семантического комплекса архетипически связанных значений в комплекс отношений сходных звуковых рисунков . Это значит, что для каждой инвариантности в архетипическом образе в языке реализуется инвариантность на фонетическом уровне репрезентации.

Если мы хотим обнаружить архетипические образные значения, замкнутые в пределах сходных фонетических рисунков, то нам следует всмотреться в систему отношений и разграничений, которые их несут, в явления языка, выходящие за пределы личности. Соссюр проводит важное разграничение между языком и речью. [8] Язык представляет собой коллективное социальное явление, которое позволяет нам говорить, а индивидуальный разговор – это то, что мы делаем с определенной степенью личной свободы. Различие между ними похоже на различие между лингвистической компетентностью Хомского (язык) и конкретным лингвистическим исполнением (речь), между кодом и сообщением (посланием). [9] В отличие от речи, язык обладает определенной степенью коллективной устойчивости; он не меняется со стилем каждого отдельного говорящего. Язык не состоит из индивидуальных речевых вариантов, скорее он представляет собой архетипическую инвариантность: устойчивые коллективные лингвистические связи/отношения, которые сильнее индивидуальных различий .

Отношения между словами в языке относятся к двум основным категориям: к метафорическим и к метонимическим отношениям. [10] В дискурсе последовательное линейное соединение двух и более слов формирует метонимическое отношение. Например,

A carnation is beautiful (Гвоздика прекрасна) —

– это метонимическое отношение, называемое синтагмой. Каждый элемент синтагмы приобретает ценность и смысл в зависимости от своих отношений с элементами предшествующими ему или следующими за ним. Метонимические ассоциации представляют собой связанные друг с другом элементы, образующие фразы и предложения. Соссюр отмечает поразительное отличие отношений между словами вне дискурса. В отличие от метонимических ассоциаций, эти отношения не являются ни линейными, ни последовательными. Правильнее было бы сказать, что вторая категория ассоциаций соотносится с наличием инвариантного элемента. Эти отношения называются метафорическими.

Соссюр описывает четыре типа метафорических ассоциаций: (1) коренной элемент слова встречается в каждом слове данной ассоциации (carnation, carnal, carnage, reincarnation), (2) общим элементом является суффикс (carnation, defloration, violation), (3) ассоциация происходит по аналогии (carnation, flower, violet), и (4) сходство по звуковому образу (в добавление к пунктам 1 и 2 эта форма включает сходное звучание). [11]

Метонимические ассоциации основаны на присутствии двух или более элементов в линейной цепочке слов, например, в предложении, приведенном ранее в качестве образца:

A carnation is beautiful.

Однако присутствующее здесь метафорическое отношение соединяет элементы, потенциально связанные, с определенным инвариантным элементом в мнемоническом ряду (например, carnation, carnal etc.; carnation, violation etc .). Соссюр пишет: «При метонимическом отношении синтагма предполагает определенный порядок следования и фиксированное количество элементов, тогда как при ассоциативной связи не фиксируется ни количество элементов, ни порядок их следования. Конкретное слово подобно центру созвездия: оно является точкой схождения бесконечного числа соотносящихся между собой элементов» (см. вышеприведенный пример). [12]