Дэвид Маккаллоу - Братья Райт. Люди, которые научили мир летать

Его выбросило из разрушенного самолета. У него был порез на носу, но, несмотря на сильные ушибы и ссадины на плечах, предплечьях и кисти одной руки, он не получил серьезных травм. Обошлось без переломов.

Тем не менее от самолета остались одни обломки, поэтому, как объявил Уилбур, испытания подошли к концу. Через два дня он снова был в дороге. Братья договорились о том, что он отправится во Францию и начнет требуемые демонстрационные полеты, а Орвилл займется тем же в Вашингтоне.

В течение недели с небольшим испытательных полетов у Килл-Девил-Хиллз он и Орвилл стали объектом такого внимания и удостоились таких похвал в прессе, каких до сих пор не знали. Они превратились в настоящих знаменитостей. Но публичных выступлений по-прежнему не было. Кролика еще только предстояло вытащить из шляпы на всеобщее обозрение.

Уилбур сообщил Кэтрин из Нью-Йорка, что для него забронирована каюта на пароходе «Турень». «Я очень не хочу уезжать, не заехав сперва домой».

«Пиши чаще, – написала она ему в ответ. – И не возвращайся домой, не купив мне несколько пар перчаток (шестого размера) – черных и белых, коротких и длинных. Только не покупай, пока они не подешевеют».

Плавание до Гавра оказалось не богато на события. «Океан был спокоен, но большую часть времени стоял туман» – это все, что мог рассказать Уилбур. Он прибыл в Париж 29 мая, и всю следующую неделю они с Хартом Бергом разъезжали по стране, посещая возможные места для демонстрационных полетов, включая Фонтенбло и Витри, но не нашли ничего подходящего.

Французская пресса, осведомленная о возвращении Уилбура, демонстрировала «тенденцию» к несколько враждебному и презрительному тону, сообщал он Орвиллу. Однако почти всем остальным было очевидно, что это больше чем «тенденция». Например, популярное издание «Иллюстрасьон» опубликовало сильно отретушированную фотографию «Флайера», сделанную в Китти Хок, с примечанием: «Его вид кажется довольно сомнительным, и в каждом его элементе можно найти всевозможные признаки "подделки", причем не очень хорошо изготовленной».

К тому же в стране отмечался новый взрыв энтузиазма по поводу героических подвигов французских авиаторов. Ранее в этом году Анри Фарман смог совершить полет продолжительностью почти в две минуты, а этой весной, в конце мая, он привлек внимание прессы, когда взял с собой в воздух пассажира. Уилбур сообщил Орвиллу, что Фарман и Делагранж также совершают демонстрационные полеты по всей Европе, которые имеют большой успех.

Что касается их дел, то Уилбур написал, что «перво-наперво нужно немного попрактиковаться и провести демонстрационные полеты, а там будь что будет».

Харт Берг заверил корреспондента издания «Авто», что братья Райт совершат полет перед публикой в течение двух месяцев. Период секретных испытаний завершен, заявил он. Французская публика первой увидит это собственными глазами.

Но где? 8 июня он и Уилбур отправились на поезде в Ле-Ман, тихий старинный город с 65 000 жителей на реке Сарта в департаменте Сарта, находящийся в 200 километрах к юго-западу от Парижа. Проживающий в городе известный производитель автомобилей и энтузиаст воздухоплавания Леон Болле, прослышав о том, что Уилбур ищет подходящее поле, предложил Бергу Ле-Ман, где много открытых плоских пространств.

Он встретил Уилбура и Берга на железнодорожной станции в одном из своих самых больших и импозантных автомобилей и повез показывать город и окрестности. Как оказалось, никто не мог бы оказаться радушнее и полезнее в данной ситуации, чем Леон Болле, тем более что он с готовностью тратил на них свое время.

Невысокого роста, чернобородый, он был тучен и весил 110 килограммов. Внешне он контрастировал с Уилбуром даже сильнее, чем Харт Берг. Так же, как и Уилбур, Болле не учился в университете, а вместо этого вошел в бизнес отца, владевшего заводом по литью колоколов, со временем начал выпускать автомобили и добился на этом поприще больших успехов. («Автомобили Леона Болле изготавливаются только из высококачественных материалов на просторных и красивых заводах Ле-Мана», – гласила реклама.) Болле неплохо говорил по-английски и сразу понравился Уилбуру. В итоге получилось так, что Болле помог Уилбуру больше, чем кто-либо еще, и никогда не просил ничего в ответ.

Из возможных мест Уилбуру приглянулся ипподром Унодьер, расположенный примерно в 8 километрах от города. Он был со всех сторон окружен деревьями и имел неровное покрытие. Тем не менее, сообщил Уилбур Орвиллу, он счел, что ипподром можно использовать в их целях. Болле сказал, что посмотрит, что можно сделать. Кроме того, он предложил Уилбуру полностью распоряжаться огромным помещением на своем заводе, где можно будет собрать «Флайер», а также обещал прислать в помощь рабочих.

Через три дня, уже в Париже, Уилбур получил сообщение Болле о том, что ипподром Унодьер в его распоряжении, и провел следующий день в хлопотах, покупая комбинезоны, рабочую обувь и соломенную шляпу.

Однажды вечером в элегантном салоне в стиле Людовика XVI в квартире Берга Уилбур давал интервью молодому французскому журналисту Франсуа Пейрэ, который специализировался на авиационной тематике. Французу было известно, что это первое интервью, которое Уилбур согласился дать во Франции. О нем договорился Берг. Они говорили об экспериментах в Китти Хок, о моторах и патентах и о том, почему для демонстрационных полетов был выбран Ле-Ман. Но именно Уилбур, относительно которого у Пейрэ были самые большие сомнения, очаровал его окончательно и бесповоротно.

«Мистер Харт Берг предложил мне перед интервью чашку кофе и открыл коробку с сигарами, – написал Пейрэ. – Я чувствовал, что мои сомнения улетучиваются одно за другим вместе с дымом. Сквозь его клубы я рассматривал Уилбура Райта, его тонкое, серьезное лицо с неожиданно умными блестящими глазами… Я должен был признать – нет, этот человек не обманщик».

Это интервью стало началом. В ближайшие месяцы Франсуа Пейрэ будет публиковать самые познавательные и содержательные материалы об Уилбуре.

Уилбур возвратился в Ле-Ман ближе к полуночи 16 июня и поселился в отеле «Дофин» в номере, окна которого выходили на главную площадь города – площадь Республики. Сгорая от нетерпения скорее приступить к сборке «Флайера», он прямо с утра начал открывать ящики в цеху на фабрике Болле и едва смог поверить своим глазам. Двумя месяцами раньше в Китти Хок он обнаружил старый лагерь в развалинах. Сейчас он глядел на обломки «Флайера» и едва мог сдержать гнев.

Были сломаны десять или даже больше ребер жесткости, одно крыло уничтожено полностью, вся материя в дырах. В ящиках царил настоящий хаос. Радиаторы были разбиты, валы винтов сломаны, катушки перевернуты, пропали важнейшие провода, гайки и болты.