Кристин Ньюман - Что я делала, пока вы рожали детей

В Пасхальное воскресенье вся наша компания из 20 человек расселась по машинам и отправилась в городскую церковь. Она представляла собой крошечную государственную iglesia , и в нее влезало от силы человек сто. Старшая кузина Хуана, счастливая веселая женщина, которая окончила престижную английскую школу в Буэнос-Айресе, а теперь жила на ранчо со своим мужем и пятью детьми, протянула мне свечку и прошептала на ухо:

«Я знаю, что у тебя в сердце пока нет света Христова, но я вижу его в твоих глазах». Когда настало время причастия, в церкви образовалась очередь. В нее встали все без исключения, даже самые крошечные кузины Хуана и его 70-летние тетя и дядя. Люди подходили к священнику, держа в руках свечи, и только мы с Хуаном не последовали их примеру. Я не пошла, очевидно, потому что я не католичка. Что касается Хуана, то в церкви, кроме меня, все знали о причине его отказа от причастия.

В этом, как я позже выяснила, была виновата я. Потому что после его последней исповеди он много грешил и оказался недостоин причастия.

Я его испачкала. И все в городе знали об этом.

Позже, когда наступила ночь и все пошли спать, мы с Хуаном остались почитать у камина. Нам дали раздельные комнаты, но мы находились в доме совсем одни, следовательно, ничего не мешало нам заняться сексом прямо там, на диване… как мне казалось. Я пододвинулась к Хуану поближе и попыталась поцеловать его.

Но он мне не ответил.

И мы, в конце концов, поговорили о наших отношениях.

– Мне кажется, что ты влюбляешься, а я нет, – начал Хуан.

– Но ты не влюблялась! – напомнила мне Хоуп, пока я рыдала в телефон Панамского аэропорта.

– Знаю, но почему он не влюбился? Потому что я уже очень старая? Может, он весь месяц испытывал отвращение, когда занимался со мной сексом? Думаешь, он хотел бы, чтобы я не приезжала? Не могу поверить, что все кончено, и я снова одинока! – совсем раскисла я.

Во время нашего разговора с Хуаном он, пока я плакала, сказал, что рад, что мы провели вместе этот месяц, поскольку он позвал меня в свою жизнь, надеясь на серьезные отношения.

– Так ты правда думал о возможности твоего переезда в Лос-Анджелес или моего в Буэнос-Айрес и о том, что у нас есть будущее? – спросила я его.

– В общем… да.

Меня раздражал наш разговор. Самое прекрасное в курортных романах – это то, что вам не нужно переживать негатив от расставания или говорить друг другу непростые вещи о наличии или отсутствии у вас чувств. Вы не должны акцентировать внимание на том, что ничего не получилось и почему. Вы просто говорите друг другу, что ваш роман мог бы длиться вечно, если бы не география. Вам не нужно переживать разрыв.

Но Хуану необходимо было расстаться. Я до сих пор не знаю, когда он понял, что не влюблен в меня. Но с того момента он стал чувствовать вину, занимаясь со мной сексом и думая, что он обманывает меня. В отличие от меня он не провел десять лет, осваивая науку безумно влюбляться на время каникул, даже если на самом деле никаких чувств не испытывал. К тому же он не был на каникулах, а жил своей реальной жизнью и, несмотря на теплый прием со стороны его родственников и друзей, он знал, что я не останусь.

Крошечные пятилетние кузины спрашивали его, собираемся ли мы пожениться, а он знал, что мы никогда больше не увидимся. Конечно, ему сложно было притворяться.

– Почему он не мог просто притвориться?! – выла я в телефонную трубку в Панаме.

– Потому что он не такой человек, – ответила моя подруга. – У тебя был месячный отдых от одиночества. Он прошел прекрасно. Конечно, ты хотела бы стать частью этой чудесной семьи и жить в Аргентине. Но вы с Хуаном просто не подходите друг другу.

– Я знаю, но просто теперь я обычная одиночка. У меня больше не будет аргентинского любовника. Я не поеду жить на ранчо, и мои дети не научатся говорить по-испански. Все кончено.

Я села на самолет до дома. И снова нельзя было посмотреть кино. Никогда не летайте компанией Copa Airlines. Паническая атака подобралась ко мне как никогда близко, когда я сидела в течение семи часов, просто уставившись в черную спинку кресла передо мной и пытаясь объяснить стюарду, насколько сильно мне нужно, чтобы он починил видеосистему. Стюард, казалось, разделяет мои переживания, поэтому он похлопал меня по плечу и заверил, что постарается сделать все возможное, но сумел только поставить мне фильм «Турист» без звука. Поэтому я включила музыку, приняла снотворное и стала смотреть на Анджелину и Джонни Деппа – красивых людей в красивом месте, – произносящих слова, которые, может, и хорошо, что я не слышала. Любовная сцена, придуманная вами, практически всегда лучше этих нелепых диалогов.

Лос-Анджелес, Калифорния

Май 2011

За несколько месяцев до последней поездки в Аргентину мне позвонила моя подруга-писательница Эрин: «Хорошие новости. Жена нашего знакомого, того отличного парня, только что ушла от него. Мы дадим ему несколько месяцев зализать раны и повстречаться с кем-нибудь, а потом я вас познакомлю. Скажем, в мае или июне».

Я сказала ей, что звучит очень заманчиво, и – если я буду одинока в Лос-Анджелесе в мае, то, значит, с Хуаном у меня ничего не получилось и я готова встретить чудесного парня. Поэтому наши расписания идеально совпали.

– Отлично, представишь меня моему мужу в мае, – сказала я, хихикая.

– Я записала в свой календарь.

В мае, после моего возвращения из Аргентины, Эрин познакомила меня с Робом. Он был широкоплечим писателем, с квадратной челюстью, великолепной улыбкой и лицом, обрамленным прелестными кудряшками. Моя начальница, которая пишет много сценариев романтических полнометражек, недавно сказала о Робе: «Он из тех милых мужчин, за которых ты всегда переживаешь, смотря романтический фильм». Когда мы встретились, Роб только-только отходил от 14-летнего брака, у него были двое детей и израненная душа, которая скрывалась за его легким, оптимистичным характером. Раньше я никогда не встречалась с человеком, имевшим детей. Последние всегда являлись аргументом против в основном из-за моих ужасных отношений с мачехой. Я знала, что не буду такой же злобной, как она, но я не могла гарантировать, что дети другого человека отнесутся ко мне лучше, чем я к своей мачехе. Поэтому я старалась избегать подобных ситуаций.

Но после нескольких лет свиданий с 40-летними мужчинами, ведущими себя как 20-летние мальчики (хотя, наверное, такое поведение с поправкой на мой пол было характерно и для меня), я оказалась готова к встрече с человеком, который к своим 40 годам сделал действительно серьезный выбор и стал отцом.

Роб был из тех «хороших», которых разбирают сразу, и теперь он вернулся на рынок. Мне импонировало, что он – взрослый человек, знающий, что такое обязательства и содержание семьи. И мне нравилось, как менялось лицо Роба, когда я спрашивала его о детях.