Рич Фронинг - Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли

Как правило, я не обедаю в традиционном смысле этого слова – я не сажусь за стол. Мои родители тоже не обедали – скорее всего, это передалось мне от них. Мама с папой начинали делать дела по дому с утра, а примерно в обеденное время они могли перехватить что-то легкое или просто по-быстрому перекусить, не прекращая работу. По большей части в течение дня я не чувствую голода. Если я все же проголодался, то могу съесть одну или две ложки орехового масла, чтобы восполнить потраченную энергию.

По-настоящему я ем только вечером. Мой выбор в еде – все, что подходит для ужина.

Я стараюсь избегать пасты, хотя это любимое блюдо Хиллари, – мне не нравится то ощущение, которое возникает в желудке после того, как я ее съем. Я могу съесть пиццу, но только на тонком тесте. Я не большой фанат хлеба и риса, хотя иногда у меня возникает дикое желание поесть хлеба, так что если я решу исключить хлеб из рациона, то едва ли смогу предугадать реакцию своего организма на такой диетологический ход – в этом случае или пан, или пропал.

Когда я «веду себя хорошо», то заказываю бургеры без булок. С другой стороны, я могу съесть старое доброе жареное блюдо и даже не почувствовать своей вины. Во время суперготовности номер один я, конечно, стараюсь питаться более правильно.

Бывают дни, когда я чувствую голод больше обычного, и я пока так и не понял, в чем различие между более голодными и менее голодными днями. Я также заметил, что когда я ничего не делаю и скучаю, то сразу хочу есть. Мне кажется, мое тело использует мою деятельность или ее отсутствие в своих целях.

Я очень люблю молоко. Больше всего мне нравится цельное молоко, особенно я люблю выпивать стакан до и после тренировки, и обычно за день я выпиваю где-то 2–3 л молока. После тренировки я обычно принимаю биологически активную пищевую добавку BSN вместе со стаканом шоколадного молока. Время от времени я могу позволить себе диетическую колу, но, как правило, мои напитки ограничиваются молоком и водой.

В моей диете есть лишь одна слабая сторона, над которой я работаю: я сладкоежка. Я даже готов принять тот факт, что у меня есть такая слабость, и оставить все как есть. На самом деле я даже не прочь подпитывать эту слабость – я думаю, вы понимаете, о чем я.

Моя мама печет просто великолепные десерты, пальчики оближешь! Когда я рос, в доме всегда было что-нибудь сладенькое и вкусненькое. Она много чего может приготовить, но мое любимое блюдо – десерт: круассаны с гранолой и фруктами.

Ради маминых десертов я даже готов провести пару лишних часов в спортзале.

Список тех видов спорта, которые не были вовлечены в скандалы, касающиеся допинга, очень короток.

По мере того как все больше и больше людей интересуются кроссфит-соревнованиями и по мере того как призовой фонд и популярность растут, я надеюсь, наш спорт так и останется в этом коротком списке. Я знаю, что руководство Кроссфит Игр очень серьезно относится к проблеме допинга.

Я сдавал анализы на каждом Региональном этапе и перед каждыми Играми. В каждом отделении (мужчины, женщины, команды и возрастная группа мастеров) все, кто собирается взойти на пьедестал, и пара-тройка случайно выбранных атлетов должны пройти допинг-тест. Я слышал, что более ста допинг-тестов было сдано во время Игр 2012 г.

В эру атлетов, пытающихся схитрить, чтобы так или иначе получить преимущество над другими участниками, я был бы признателен, если бы мы все соревновались по-честному. Я хочу, чтобы руководство Игр делало все, что от них требуется, чтобы гарантировать «чистоту» спортсменов.

Разговоры о запрещенных веществах настолько сильно концентрируются на аспекте обмана, что все, кажется, забывают о том, какой ущерб здоровью могут нанести такие препараты. Все мы, являясь фанатами того или иного спорта, видели, какую цену пришлось заплатить некоторым атлетам за то, что они принимали запрещенные препараты, – иногда телами, а иногда своими жизнями. Создается ощущение, что в ближайшем будущем мы станем свидетелями существенного увеличения числа таких случаев, учитывая, что негативное влияние наиболее распространенных стимуляторов начинает брать реванш, разрушая тела бывших спортсменов.

Кроме того, не только я как спортсмен хочу, чтобы руководство предотвращало спортивный обман. Кроссфит – это моя работа на полную занятость. Деньги, которые я получаю через него, – мой доход, на который я содержу Хиллари и планирую содержать наших будущих детей. Я не думаю, что среднестатистический болельщик отдает себе отчет в том, что ставит на карту любой спортсмен и члены его семьи, когда речь идет о допинге.

Я признаю, что, возможно, в этом вопросе я профан, но я просто не понимаю, каким образом стероиды, к примеру, могут реально улучшить результаты конкретно в кроссфите. Я бы скорее переживал за то, что употребление стероидов сделает спортсмена слишком сильным или крупным, что нарушит тот хрупкий баланс, о котором я говорил в предыдущей главе. Кровяной допинг и гормоны роста человека, с другой стороны, – возможно, совершенно другая история. Я не занимался изучением этого вопроса, но, судя по тому, что я знаю, мне кажется, что именно они каким-то образом могут помочь соревнующимся атлетам.

Одно я знаю точно – я ни за что не буду принимать такие препараты. Причина проста – это неправильно и нечестно. Я даже не считаю нужным это обсуждать. Также я не собираюсь ставить на своем теле опыты. Когда я получил травму спины, то даже не старался придерживаться тех рецептов болеутоляющих, которые выписал мне врач.

Я все еще помню разговор, который произошел между мной и отцом, когда я учился в школе.

– Итак, – сказал он, – ты отличный спортсмен. И меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты упустил такую возможность. У тебя есть все шансы играть за команду колледжа.

«Господи, – подумал я, – опять начинаются эти классические разговоры между родителями и детьми».

– И я не имею права говорить тебе, что ты можешь или не можешь делать, – добавил отец, – потому что ты все равно сделаешь то, что посчитаешь нужным.

«Ну вот».

– Я бы не рекомендовал тебе курить травку или употреблять наркотики.

«Так, это не совсем то, чего я ожидал».

– Потому что именно этим в школе занимался я. Из-за этого я стал ленивым. Я тоже занимался спортом, а все эти запрещенные вещества отбили у меня всякое желание что-либо делать.

Тогда для меня все стало на свои места. Я не думаю, что отец мог бы выступить с более эффективной речью против наркотиков. На тот момент я действительно хотел стать профессиональным бейсболистом. Я знал, что мои шансы и так невелики, и поэтому не хотел делать ничего такого, что вообще свело бы мои шансы к нулю. Я никогда не принимал никаких запрещенных препаратов, да и никогда не хотел даже пробовать. У меня были друзья, спортивные карьеры и жизни которых оборвались слишком рано из-за злоупотребления алкоголем и наркотиками. Грустно сейчас понимать, какой у них был потенциал и что они потеряли – я не хочу стать героем одной из таких историй.