Дональд Трамп - Былое величие Америки

Как можно благодушно относиться к тому, что мы передаем весь этот постыдный кавардак нашим детям и внукам? Как думать о сотнях и тысячах солдат, моряков, летчиков и морских пехотинцев, отдавших жизнь за нашу свободу и наш образ жизни, и не испытывать стыда за то, что мы позволяем превращать их дар в мусор и злоупотреблять этим даром? Это – просто позор. Если мы собираемся переломить ход событий, это надо сделать немедленно.

Настало время проявить характер. И проявить его надо сейчас же.

Весной 2011 года Лалли Веймут, дочь покойной великой Кэтрин Грэм, издателя газеты Washington Post, пригласила меня на White House Correspondents’ Dinner. В прошлом я столько раз отклонял приглашения Лалли и счел, что на этот раз правильным будет принять ее приглашение. Я понимал, что меня, вероятно, выводят в свет для СМИ, но если к этому готов, то все в порядке.

Когда я прибыл на обед в Вашингтоне, в самом большом зале для приемов находились тысячи людей. Приглашение на обед, который Белый дом дает для прессы, – это одна из высших наград в мире американской политики. Репортеры, политические функционеры, знаменитости – на этом приеме были все, кого ни назовешь, и журналисты просто сходили с ума. «Мистер Трамп, мистер Трамп, – кричали журналисты, – как вы думаете, президент упомянет вас в своей речи?» Я ответил: «Понятия не имею. Никогда не задумывался об этом. Искренне сомневаюсь в том, что президент упомянет меня, да и зачем ему это делать?» Я сказал это честно, несмотря на то что лидировал в опросах, хотя не участвовал в гонке. Правда в том, что, будь я на месте Обамы, я бы, вероятно, упомянул имя Дональда Трампа, хотя бы потому, что я задал жестокую трепку его свидетельству о рождении. Я спрашивал, почему бы Обаме не показать это свидетельство и не заняться серьезными вопросами, с которыми сталкивается ныне наша страна, в частности проблемами государственного долга, безработицы и отношений с Китаем.

В любом случае торжество началось, ораторы заходили на возвышение и произносили речи. Наконец, к микрофону вышел третьесортный комедиант по имени Сет Мейерс (по-моему, совершеннейшая бездарность). Он нервничал, трясся и говорил так, будто у него рот камнями набит. Но этот человек сделал громкое заявление о том, что выдвижение кандидатуры Дональда Трампа – скверный анекдот или что-то таком духе. Это прозвучало мерзко, но мне приходилось слышать о себе кое-что и похуже.

Затем к публике вышел президент. На большой экран вывели свидетельство о рождении Обамы. И хотя президент улыбался, я знал, что на душе у него не так весело. Затем на экране появилось изображение Белого дома, на котором, как на отеле, было написано: «Белый дом Трампа». Вышло довольно остроумно. Вообще, президент потратил немало времени на анекдоты обо мне. Я просто не знал, как реагировать. Следовало ли мне засмеяться? Улыбаться? Хмуриться? Так и не решив, я сохранял невозмутимый вид, чуть улыбаясь, когда понимал, что на меня направлены телекамеры. Дело в том, что мне понравился прием и мне нравилось то, что говорил президент. Пусть это были анекдоты, но президент рассказывал их хорошо, с данью уважения… Хотя мне не следует в этом признаваться, я был не против очутиться в центре внимания, особенно на таком мероприятии.

За другим столом сидела красивая блондинка, оказавшаяся супермоделью Бруклин Декер, женой Энди Роддика (замечательного парня и отличного теннисиста, которому так и не отдали должного). Бруклин была чем-то недовольна. Лалли Веймут смеялась, откинув голову, а другие люди хохотали как сумасшедшие. Наверное, они думали, что, раз меня оскорбляют, это очень смешно. Но Бруклин выглядела действительно очень расстроенной. Через несколько месяцев мы с ней встретились на сказочном обеде, который Анна Винтур устроила в музее Метрополитен. Я поблагодарил Бруклин за ее великолепное отношение ко мне, и она совершенно точно поняла, о чем я говорю. Бруклин – чудесный человек и наверняка далеко пойдет.

В любом случае, пока президент сыпал шуточками, я погладил по колену свою замечательную супругу Меланию и тихо проговорил: «Детка, ты веришь в это? Поразительно! Президент США сегодня говорит только обо мне». Мне прием очень понравился! Я превосходно провел время! На самом деле многие, выходя из зала, приветствовали меня жестами. Они не могли поверить в то, что только что видели собственными глазами. Для меня это был звездный вечер.

На следующее утро я стал просматривать газеты. Тон статей оказался довольно жестким. Их авторы писали, что меня выставили посмешищем, что я отказывался улыбаться и якобы пребывал в глубоком замешательстве. Я сразу же понял (и всегда понимал), что политическая жизнь не имеет ничего общего с реальностью. СМИ могут запросто исказить истину, и все читатели подумают, что было так, как об этом пишут в газетах. Я чудесно провел время, но на бумаге все выглядело наоборот. Так что этот званый прием под названием White House Correspondents’ Dinner стал ярким эпизодом моей жизни и очень мне понравился.

Знаете, мне очень не нравятся честолюбивые «журналисты», одержимые страстью всячески уберечь и защитить Обаму от любых нападок, и «репортеры», которые пытаются на знакомстве со мной сделать себе имя и за мой счет компенсировать недостаток таланта. Возьмем, например, американский кабельный канал MSNBC. На этом канале работает малый по имени Лоуренс О’Доннелл, передачи которого я смотрю редко (впрочем, и другие люди тоже их не особенно любят). Рейтинг О’Доннелла ужасен. Он настолько плох, что трансляцию передачи передвинули с 8 вечера на другое время. Дело в том, что Билл О’Рейли превосходит О’Доннелла абсолютно во всем.

Ненависть, которую О’Доннелл питает ко мне, совершенно смехотворна. О’Доннелл то и дело разражается гневными тирадами в мой адрес и несет всякую чепуху как ненормальный. Не думаю, что у него блестящая карьера на телевидении, а если вдруг это не так, то я буду очень удивлен. Год назад О’Доннелл энергично стал на сторону Тима Поленти и старался вовсю, чтобы того выдвинули кандидатом в президенты от республиканской партии. Естественно, из этой затеи ничего не вышло. Работавшие на Поленти журналисты (а это очень хорошие журналисты) продолжают названивать в мой офис и просить, чтобы я устроил шоу для Поленти. Наш ответ прост: я делаю только такие шоу, у которых высокие рейтинги. Не хочу терять время попусту.

Одно яркое пятно на MSNBC – Джо Скарборо и Мика Бжезинская в шоу под названием « Утро с Джо ». Я не всегда согласен с тем, что говорят эти ведущие, но шоу с их участием выглядит энергичным и развлекательным. У этих людей большое будущее, причем не только на телевидении. Мое единственное пожелание Джо и Мике: им надо быть более открытыми. В прошлом году они часто звонили мне, сообщив, что общаются с большой аудиторией. Они хотели знать, будет ли удобно, если они в ходе передачи позвонят мне на мобильный телефон и я поговорю с сотнями или тысячами зрителей. Я согласился и был готов поговорить с кем угодно при любой возможности. Мика сказала – и я уверен, что она не станет отрицать, – что всякий раз, когда они обращаются к зрителям, зрители спрашивают у них о Дональде Трампе. Зрители хотят слышать о Дональде Трампе, хотят знать, что думает Дональд Трамп. Единственная проблема лишь в том, что Джо и Мика не говорят об этом в эфире. И в самом деле, недавно я видел, как во время одной из передач Мика выступает с мобильным телефоном в руках. Джо делает намек: «О, посмотрите на мобильный телефон… Интересно, о чем разговаривает Мика». Мика, которая точно знала, на что намекает Джо, проговорила: «У-у, о чем-то…» На этом эпизод завершился, и они перешли к следующей теме. Это совершенно не изменило моего очень позитивного расположения к Джо и Мике. Они – отличные люди, очень талантливые, но им следовало быть чуть более открытыми в вопросе о том, как я им помогаю.