Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба

Диане удалось добиться цели: она продемонстрировала ужасы своего брака и завоевала симпатии широкой публики. Но британские влиятельные круги были в ярости. Поведение Дианы сочли предательством по отношению к королеве и монархии. Это был саморазрушительный шаг на пути окончательного разрыва с принцем. Диана никогда не хотела развода. Она все еще любила Чарльза – любила до одержимости. И она хотела, чтобы он оставался ее мужем. Диана надеялась, что сможет сохранить свое положение – останется членом королевской семьи, будет жить с детьми, останется принцессой Уэльской и будет иметь собственный двор. «Диана никогда не собиралась разводиться», – подтверждает Дики Арбитер.

Хотя на личной встрече с Чарльзом в день после начала публикации книги Мортона супруги согласились расстаться на основании полной несовместимости, Диана продолжала обижаться на холодное отношение к ней. Она не собиралась играть роль покладистой королевы Александры в пьесе, где Чарльзу и Камилле отводились роли Эдуарда VII и миссис Кеппел. Как и Сара Фергюсон, Диана была представительницей современного поколения. Молодые женщины не собирались участвовать в светском браке, где ни верность, ни любовь не играли никакой роли. Но, в отличие от Сары, по эгоистическим соображениям бросившей мужа, который любил ее и прощал ей все выходки и неверность, у Дианы были основания жаловаться. Жестокий, эгоистичный муж цинично использовал и отбросил любящую, неопытную жену. Он был неспособен дать ей ни любви, о которой она мечтала, ни нормальной семейной жизни. Она видела, что Чарльза поддерживает светское общество и правящие круги – и невозможно сказать, что Диана ошибалась. Королевская семья целиком и полностью была на стороне Чарльза, а Диане отводилась роль молчаливой жертвы.

Вот что писал Джонатан Димблби о начале публикации книги Мортона: «После публикации первого фрагмента книги многие ближайшие друзья принца, в том числе Ромси и ван Катсемы, решили рассказать королеве и принцу Филиппу, как стоически принц выдерживал невыносимый брак. Ошеломленные этим вмешательством и шокированные тем блицкригом, в который вылилась публикация книги, королева и герцог, которые не собирались принимать какую-либо сторону, все же решили поддержать принца. Герцог написал ему длинное письмо, в котором хвалил выдержку Чарльза, достойную святого. Вот в такой обстановке королева и принц впервые обсудили возможность развода с принцессой» [333]. Принц проконсультировался с известным адвокатом лордом Гудменом, но никаких других шагов не предпринял.

Поскольку Димблби был официальным биографом Чарльза, он отлично представлял позицию принца и разделял ее. Официальный биограф просто не может быть абсолютно объективным. Он не стал писать о том, что, несмотря на первоначальный шок после публикации фрагментов книги, которые разрушали барьер конфиденциальности, традиционно окружавший королевскую семью, королева и принц Филипп не отвергли Диану окончательно, хотя она и обманула их доверие. Сначала принц Филипп страшно разозлился на невестку, которая вынесла семейный скандал на всеобщее обсуждение. Он написал ей, что книга Мортона «все разрушила». И все же королева и принц Филипп категорически не одобряли роман Чарльза с Камиллой. Поведение Чарльза вредило монархии больше, чем книга Дианы.

Светская дама рассказывала о том, как Чарльз, сидевший рядом с ней на пасхальном балу, в ярости обрушился на отца: «Знали бы вы, какое он написал мне письмо!» [334]А невестке принц Филипп отправил сочувственное письмо: «Поступок Чарльза совершенно недопустим!» Королева и принц Филипп были – и остаются – религиозными людьми твердых убеждений. Развод был для них чем-то немыслимым, самым пагубным образом сказался бы на жизни молодых принцев и монархии в целом, повредил бы репутации королевской семьи, как никакое другое событие. Они искренне надеялись, что до этого не дойдет.

Во дворце и светском обществе существовала партия принца. Эти люди всячески осуждали и унижали Диану, не упуская случая заявить, что та сошла с ума – «знаете, эта дурная кровь Фермоев…» Генеральная линия королевской семьи (но не королевы!) заключалась в презрении к Диане, которая открыла семейные секреты, и в симпатии к «бедному принцу». То, что Диана рассказала правду, никого не интересовало. Она не смела нарушать правила! И все же, несмотря ни на что, королевское шоу продолжалось. Диана как член семьи принимала участие в праздновании официального дня рождения королевы. Рядом со всеми стояла на балконе Букингемского дворца, словно ничего не случилось. А вот Ферджи нигде не было видно.

Вторая часть книги Мортона была опубликована 14 июня. Королевская семья находилась в Виндзоре и готовилась к скачкам в Аскоте. На следующий день королева и принц Филипп встретились с Чарльзом и Дианой. Зашла речь о разводе, но эта идея была отвергнута. Королева считала, что Диана должна остаться с Чарльзом. Она предложила супругам подумать обо всем еще полгода. Диану снова спросили, принимала ли она участие в подготовке книги, и она снова со слезами это отрицала. Принц Филипп был «разозлен и очень суров» [335]. В королевской ложе на скачках явно царила напряженная атмосфера [336].

В день открытия королева и другие члены королевской семьи в открытых экипажах проехали по полю. Отверженная Сара взяла своих дочерей на скачки, чтобы те помахали бабушке с трибуны. Королева помахала им в ответ. Лишнее доказательство неблагополучия в королевской семье явно причиняло ей страдание. Гости, приглашенные на обед в замок, заметили, что королева была в очень плохом настроении. Ей не удалось скрыть своего раздражения во время общения с гостями. После обеда в королевской ложе воцарилась полная тишина.

В конце июня Диана вновь продемонстрировала свое умение общаться с народом – это качество делало ее незаменимой для королевской семьи. Во время визита в Белфаст (накануне ее приезда информация об этом просочилась в прессу, что было явным нарушением правил безопасности) она с колоссальным успехом посетила самое сердце республиканского района, Фоллзроуд, где безраздельно правила ИРА. Около двадцати тысяч человек собралось приветствовать ее. Откровения Мортона явно произвели впечатление, и симпатии народа были на стороне принцессы. Газета Daily Mirror вышла под заголовком «МЫ ХОТИМ ДИ!». Репортер писал, что поездка в Белфаст стала недвусмысленным сигналом для королевской семьи. Даже самые антимонархические дублинские газеты писали о принцессе с удивительной симпатией. О популярности принцессы напомнили очень своевременно, и враги Дианы не могли не отреагировать. В тот же день, когда большинство газет восторженно писали об успехе Дианы в Северной Ирландии, другие публиковали статьи, явно инспирированные ее врагами и рассказывающие о психической неустойчивости принцессы [337].