Сара Брэдфорд - Жаклин Кеннеди. Американская королева

Еще в юности Джо усвоил, что деньги суть источник власти, что с помощью капитала можно переплюнуть заносчивых протестантов, и в 1914 году стал самым молодым в Бостоне президентом банка. Он хотел основать собственную династию, чтобы соперничать со старыми бостонскими семействами, контролировавшими в городе финансовые и социальные рычаги. Ему и восемнадцати не исполнилось, когда он выбрал себе подходящую спутницу жизни – шестнадцатилетнюю Роуз Фицджералд.

В кругах бостонских ирландцев Роуз считалась принцессой – любимая дочь Джона Фицджералда, одного из самых популярных и успешных бостонских политиков ирландского происхождения, сенатора и первого конгрессмена-демократа от штата Массачусетс, более всего известного тем, что его пять раз избирали мэром Бостона. Улыбчивый, веселый, обаятельный, падкий до женщин, Фицджералд был любимым дедом Джека Кеннеди, который во многом походил на этого деда и стал его политическим наследником. В 1916-м, за год до рождения Джека, Фицджералд, энергичный и опытный политик (ожесточенный противник П. Дж. Кеннеди), отнюдь не чуждый выборной коррупции, боролся за кресло в сенате с Генри Кэбот-Лоджем и проиграл. Зато в 1952 году, через тридцать шесть лет, Джон Кеннеди взял реванш, победив на выборах другого Лоджа.

Роуз была красива, умна и амбициозна. Получив образование в хорошей школе, девушка нацелилась на престижный колледж Уэллсли, где учились в основном протестантки, но ее план не одобрил ни католический архиепископ Бостона, ни отец, испугавшийся, что выбор дочери обидит его избирателей-католиков. Фицджералд считал, что сын Патрика Джозефа Кеннеди недостаточно хорош для его идеальной девочки, и отправил Роуз сначала в женский монастырь в Голландии, а затем в монастырь Святого Сердца в Манхэттенвилле (Нью-Йорк), подальше от греха и от навязчивого юноши. После первого бала, устроенного с размахом в 1911 году, Роуз сопровождала отца в официальном турне по Европе и в поездках по Америке. Невзирая на все отцовские попытки отвлечь Роуз, девушка мечтала о Джо Кеннеди, по ошибке вообразив, что он-то и есть рыцарь на белом коне и в сияющих доспехах, который избавит ее от властного отца.

Пара сочеталась браком в 1914 году, после чего Джозеф принял решение уехать из Бостона, и молодые обосновались в Бруклине, штат Массачусетс, населенном преимущественно протестантами, где Роуз и начала рожать детишек. 25 июля 1915 года, через девять месяцев после медового месяца, родился Джозеф-младший, затем 29 мая 1917-го – Джон Фицджералд, 13 сентября 1918-го – Розмари, 20 февраля 1920-го – Кэтлин, 10 июля 1921-го – Юнис, 6 мая 1924-го – Патрисия, 20 ноября 1925-го – Роберт (Бобби), 20 февраля 1928-го – Джин, 2 февраля 1932-го – Эдвард (Тедди).

Для Роуз это было время эмоциональных и социальных лишений. Из блистательной дочери бостонского мэра она превратилась в бруклинскую домохозяйку, которая все больше и больше времени проводила в одиночестве, меж тем как муж решал свои деловые и сексуальные проблемы на стороне. Роуз с сожалением писала: «Джо распоряжался своим временем, так было и так будет всегда. Раньше много времени отнимала учеба, а теперь вот бизнес». Единственной отдушиной стало руководство дамским клубом, который она сама же и основала и в котором обсуждались проблемы воспитания и, разумеется, религии. Не испытывая тяги к сексу (она полагала, что секс служит исключительно для продолжения рода), Роуз вскоре поняла, что не имеет на мужа никакого влияния и мечты о яркой светской жизни так и останутся мечтами. В 1920-м, когда Джону шел третий годик, Роуз сбежала от мужа домой к отцу, но тот недвусмысленно дал дочери понять, что она отрезанный ломоть. Роуз вернулась домой. Ей оставалось только одно – стать образцовой матерью. Материнство она воспринимала скорее как долг, чем как удовольствие. Позднее она называла себя и мужа партнерами на предприятии «Семья», и этим все сказано. Роуз стала менеджером на фабрике по производству детей, которому вменялось в обязанность следить за работой нянек, горничных и кухарок.

«Я должна была твердо знать, что в доме есть необходимый резерв хороших подгузников… Кроме того, ежедневно требовался запас бутылочек и сосок, которые нужно мыть и стерилизовать. Конечно, я это делала не сама, но следила, чтобы другие делали как положено, причем не в ущерб иным важным делам. Если няня кипятила бутылочки и соски, готовила смеси и овощное пюре, а кухарке в эту минуту срочно понадобилась плита… вполне мог разразиться кухонный кризис, сопровождаемый руганью и обидами, что означало резкий спад в моральном состоянии и производительности…»

Роуз вела картотеку болезней своих детей, записывала лечение, отмечала рост и вес, следила за детской одеждой, проверяла уроки. Выполнив «управленческие» задачи, днем она отправлялась в свои католические клубы, к пяти вечера возвращалась домой и, если заставала там Джо, обсуждала с ним успехи младших Кеннеди. «Мы существовали отдельно друг от друга, хотя и относились к своим ролям со всей ответственностью, за что получали общие награды» – такой вердикт Роуз вынесла их партнерству.

Когда в апреле 1917-го Америка наконец вступила в Первую мировую войну, Джо категорически отказался идти в армию, за что его заклеймили трусом, не последний раз в жизни. Позорное пятно постараются годы спустя смыть своим героизмом два старших сына. Джо сосредоточился на зарабатывании денег: нелегально продавал спиртное в период сухого закона, благодаря чему, разумеется, свел знакомство с боссами тогдашней организованной преступности, играл на бирже, обучаясь секретам незаконных операций с ценными бумагами. К середине 1920-х состояние Джо, который после ухода в 1922-м из брокерской фирмы вроде как не имел явного источника доходов, журнал Fortune оценивал в 15–20 миллионов долларов (в пересчете на современные деньги). В 1926 году Джо переехал в Голливуд, где все теми же безжалостными методами сколотил еще больше денег, а заодно снискал репутацию мошенника и человека вероломного. Однако деньги, в особенности способы, какими он их добывал, не помогли Джозефу добиться общественного признания, о котором он так мечтал. После того как загородный клуб Кохассет отказал ему в приеме, он в 1927 году переехал в Ривердейл (штат Нью-Йорк), заявив, что «Бостон неподходящее место для воспитания маленьких католиков». Джо не сомневался, что в загородный клуб его не приняли исключительно из предрассудков, оттого что он «ирландский католик и сын трактирщика», но окружающие говорили, что все дело в дурной финансовой репутации. Именно страх перед предвзятостью побудил Джозефа купить летний дом на Кейп-Коде, где, как он был уверен, его примут. Племянник Роуз, Джозеф Ф. Гарган, говорил: «Основная причина, по какой Джо Кеннеди перебрался в Хайаннис-Порт, заключалась в том, что там ирландский католик мог вступить в загородный клуб». Сначала, в 1925-м, Кеннеди арендовали так называемый Малколм-коттедж, а спутя три года выкупили его в собственность.