Сара Брэдфорд - Жаклин Кеннеди. Американская королева

«Джон почти никогда не упоминал мать, – вспоминал Уолтон. – Она не играла в его жизни значительной роли». Дорис Кэрнс Гудвин писала: «Порой, когда я размышляю о взаимоотношениях Джека и Роуз, мне кажется, между ними стояло обоюдное раздражение. Он словно бы с самого начала постоянно действовал ей на нервы, злил ее. Я не уверена, что Джек делал это умышленно, но в конечном счете вышло именно так, назло матери он прямо-таки культивировал небрежность – разбрасывал вещи, швырял полотенца на пол, филонил в школе, опаздывал на семейные трапезы… Роуз насаждала строгую дисциплину, а Джек на дисциплину плевал. По-моему, Роуз считала, что если позволит одному из детей ослушаться, то и остальные отобьются от рук… Мать наверняка по-настоящему злилась на Джона, а он это чувствовал, порой играл на этом и дразнил ее, но порой очень огорчался…»

Друзья Джона, например Чак Сполдинг, полагали, что его бесконечные сексуальные интрижки коренятся в отсутствии нежности в отношениях с матерью. Возможно, отчасти это действительно так, но было бы несправедливо возлагать всю вину на Роуз, чьи надежды на социальную и интеллектуальную самореализацию вдребезги разбились о патриархальные принципы отца и мужа. Частые длительные отлучки и одержимость нарядами были для нее способом протеста, уходом от вечных требований материнства, от пренебрежения и измен мужа. В аналогичных обстоятельствах Джеки переняла ту же модель поведения.

Что касается женщин, Джек унаследовал гены отца и его же воззрения. Вообще-то Кеннеди можно назвать женоненавистниками. Отчасти виной тому ирландская традиция делить женщин на две группы: для удовольствия и для продолжения рода, причем жены определенно принадлежали к последней. Этот стереотип подкрепляло и отношение женщин клана Кеннеди к сексу, например Роуз и Этель, которые считали, что секс нужен в первую очередь для зачатия. Этель, жена Бобби, переплюнула Роуз, мать девятерых детей, и родила одиннадцать. Помимо традиции, определенную – и более важную – роль сыграло то, что Джо обращался с женщинами весьма жестко, рассматривая их исключительно как сексуальный объект, который нужно завоевать, и интересы его не простирались дальше удовлетворения похоти.

Поведение Джо выходило далеко за рамки приличий. Он не пропускал ни одной юбки, приставал даже к подружкам сыновей. Когда девушки приезжали погостить в Хайаннис-Порт или в Палм-Бич, Джо норовил целовать их в губы или уговаривал переспать с ним. В Лондоне в 1948-м, по дороге в Чатсворт на похороны Кэтлин, Джо, казалось бы убитый горем, не устоял и в лифте попытался потискать одну из сестер покойного мужа дочери. Что еще хуже, Джек и его отец даже соревновались. Оба испытывали особое возбуждение, когда спали с одной и той же девушкой. Сын Инги Арвад рассказывал, что «посол» попробовал соблазнить ее, как только Джек вышел из комнаты: «Это было совершенно аморально и прямо-таки попахивало кровосмесительством». В отсутствие Роуз Джо привозил девиц легкого поведения в Хайаннис и в Палм-Бич, подавая дурной пример сыну. Однажды Джек, вернувшись домой из школы, обнаружил, что его кровать завалена порнографическими журналами, открытыми на тех страницах, «которые демонстрировали женскую анатомию во всей красе», – журналы там оставил отец. Джо не хранил верность никому из своих женщин, в том числе и Глории Свенсон. Один из источников утверждает, будто Джо хвастался Джеки и Джону, что спал с Глорией, и живописал подробности.

В сексуальном плане Джек оказался успешнее отца, поскольку природа наделила его куда более привлекательной внешностью. Женщины всех возрастов и социальных слоев влюблялись в него, тогда как Джо предпочитал объекты попроще – стриптизерш, секретарш, девочек по вызову. Джека отличало и более сильное влечение, практически на грани гинекофилии. Кое-кто считал беспорядочные половые связи следствием недостатка материнской любви, кое-кто видел причину в том, что, несколько раз побывав на волосок от смерти, Джек стремился извлечь из жизни максимум удовольствий. С годами это стремление усилилось и превратилось в зависимость, полного масштаба которой Джеки так и не осознала.

После того как Джо в 1941 году продал дом в Бронксвилле, семья в основном жила в Хайаннис-Порте, и верховодил дома отец семейства. По сравнению с ним Роуз занимала в жизни детей ничтожное место. «Старый Джо решал все, фактически он руководил домашними и вел все дела семьи, – рассказывал Билл Уолтон. – Я вдруг понял, что роль Джо в семье значительно шире обычной отцовской. Он вел хозяйство. Нанимал слуг. Часто составлял меню. Миссис Кеннеди нередко отсутствовала, и он играл в жизни детей куда большую роль, чем мать». Подтекстом всего этого была маниакальная убежденность Джозефа, что за пределами семьи царит враждебность. «По-моему, внешний мир был для мистера Кеннеди театром военных действий» – так оценивал ситуацию Чак Сполдинг.

В белом прибрежном особняке на Кейп-Коде семья вела уединенно-патриархальное существование, словно древний кельтский клан, сплоченный вокруг вождя. Все члены семьи были фанатично преданы друг другу, связанные невидимыми узами, которые чужаки разорвать не могли. «Ты всецело принадлежишь клану Кеннеди», – сокрушенно писала Инга Арвад Джеку после их разрыва. А Роуз говорила: «Кеннеди – как бы особая нация с собственным языком и обычаями. Они приглашают в свою жизнь друзей, но всегда держат их на расстоянии». То же можно сказать об их взаимоотношениях с партнерами по браку. Джин вспоминала: «Мы так хорошо жили в своем кругу. Братья и сестры были моими лучшими друзьями, особенно Бобби и Тедди. Я имею в виду, мы так замечательно чувствовали себя среди своих, что не испытывали потребности обзаводиться семьей…» Единственным исключением стал Бобби, женившийся на Этель Скакел, подруге своей сестры Пэт по манхэттенвиллской монастырской школе, которую посещали все девочки Кеннеди. А Этель с ее хриплым голосом, крупная, энергичная, гиперактивная, очень и очень походила на Кеннеди.

Победа любой ценой – этот принцип внушали отпрыскам Кеннеди с младых ногтей. Победа всегда, победа во всем, даже в парусных гонках – иначе отец рассердится. Радовать отца, заслужить его любовь и одобрение – вот главная задача каждого дня. (Радовать мать вовсе не обязательно.) Воспитание предполагало, что дети должны быть в курсе текущих событий; в годы войны на стене столовой висела карта военных действий, и за обедом разгорались нешуточные споры. Чарли Бартлетт вспоминал: «Посол сидел в основном молча, слушал детей, лишь изредка направляя дискуссию в нужное русло, но чаще не вмешиваясь. Он определенно был главной фигурой, и дети старались добиться одобрения отца или поспорить с ним. Его величество Джозеф Кеннеди. Мне всегда казалось, что у него имелось четкое мнение по всем вопросам, но он не всегда излагал свои суждения на этих домашних посиделках. Словно бы позволял детям высказаться и считал, что куда интереснее выслушать их точку зрения, чем перехватывать инициативу».