Сара Брэдфорд - Жаклин Кеннеди. Американская королева

Систер Пэриш отвоевала и Желтую овальную комнату на втором этаже, полуофициальную гостиную Кеннеди, расположенную на частной половине. Отчасти из-за вмешательства Будена в устройство этой комнаты Пэриш в июне 1961-го пригрозила уходом. Как-никак она начала работать над ее дизайном еще в день выборов. Однако ее козырем была гарантия, что работы оплатят Комитету изящных искусств ее друзья, нью-йоркский банкир Джон Лёб и его жена Франсес. Услышав новость, тактичная Джейн Райтсман прислала из Швейцарии восторженное письмо: «Ты чудо! Браво!» Джеки смягчила гнев Систер, написав ей 30 июня примирительное письмо и обещав, что Овальная комната – исключительно ее территория и желания супругов Лёб перевешивают личные предпочтения первой леди.

Впрочем, Джеки умела настоять на своем. Восемнадцать дней спустя она вернулась к этому вопросу и сообщила Систер Пэриш, что Джейн Райтсман убедила Будена и он разрешает тандему Пэриш – Хадли использовать его оконный дизайн без упоминания его имени. Миссис Пэриш почла за благо не упрямиться, принципиальный проект все равно принадлежит ей, и все именно так и думают, хотя мебель и предметы декора, предложенные Буденом, считаются идеями Джеки или Джейн.

Переход от Пэриш к Будену символизировал эволюцию эстетических взглядов Джеки. Поначалу миссис Пэриш работала вместе с Джеки над тем, чтобы перенести общую атмосферу джорджтаунской спальни в более просторные и более официальные покои Белого дома; в 1962 году Буден начал проектировать новую интерпретацию спальни Джеки: ткани в стиле кантри уступили место парижским шелкам, а обтянутое материей изголовье заменили деревянным, расписным а-ля Людовик XVI. Как пишут вышеупомянутые историки:

Эта комната становилась очередным образцом роскошного буденовского стиля, который был по вкусу Джейн Райтсман, герцогине Виндзорской и иже с ними… но подлинным воплощением стиля Будена была примыкающая к спальне гардеробная. Из этой маленькой угловой комнатки француз убрал все следы работы Пэриш, заменив простое звучание стиля кантри на парижские шелка и изыски стиля тромплей.

Двери гардеробной расписал парижский художник Пьер Мари Рюдель, изобразив важнейшие события жизни Джеки. Знаменательно, что среди прочего были использованы фотография 1935 года (Джеки с отцом после того, как она выиграла розетку на лонг-айлендском конном шоу), обложка «Очерков о мужестве» и снимок из Look, где Джеки падает с лошади. Эстампы и цветные гравюры на стенах иллюстрировали великое прошлое Франции, которое Джеки и Буден воссоздавали в стенах Белого дома. Особенно Джеки нравилась гравюра начала XIX века, изображающая императрицу Жозефину, которую Джеки считала во многом сродни себе: в жилах Жозефины текла креольская кровь, она любила красивое и была женой блестящего, властного, но вероломного человека.

Убранство Овального кабинета, центра президентского Белого дома, изменили в 1961 году по проекту Джеки и миссис Пэриш, сохранив зеленые портьеры и ковры эпохи Трумэна и добавив знаменитый письменный стол Хейса, ставший впоследствии чуть ли не символом правления Кеннеди. Найденный Джеки на первом этаже Белого дома, этот стол, изготовленный из шпангоутов корабля «Резолют» и подаренный королевой Викторией президенту Ратерфорду Хейсу в знак англо-американской дружбы, идеально подходил для одного из самых симпатизирующих Англии президентов ХХ века. Но к середине 1962 года появился новый проект – общее детище Джона, Джеки и Будена, – задуманный для поддержания нового имиджа Кеннеди, который можно охарактеризовать как «имперский».

Постепенное усиление позиций Будена совпало с превращением Джеки из относительно безвестной джорджтаунской домохозяйки в блестящую первую леди, жену самого влиятельного человека на свете и звезду. Простой стиль Систер Пэриш с ее ситцами уступил место шелкам и муарам, достойным Версаля и «короля-солнце».

Джеки разозлилась на статьи Максин Чешир – одна из них вышла под заголовком «Спрятанный мистер Буден» – именно из-за того, что пронырливая журналистка «раскрыла» Будена. Джеки боялась, что участие иностранного дизайнера политически навредит Джону и негативно отразится на всем проекте. Подвергнувшись в свое время резкой критике прессы за свои парижские туалеты, Джеки опасалась рассердить американцев тем, что к реставрации дома главы государства привлекли иностранца. Дюпон и Систер Пэриш были талантливы и сведущи, но самое важное для Джеки – их присутствие в реставрационном проекте помогало утаить участие Стефана Будена. Джеки любила действовать скрытно и не хуже Макиавелли добивалась желаемого, избегая политических неприятностей.

Максин Чешир и та не докопалась, что шелк для Синей комнаты, которая после вмешательства Будена перестала быть синей, на самом деле заказывали в Париже, а вовсе не в Нью-Йорке. Означенный шелк с вытканными на нем орлами требовался для обивки позолоченных стульев эпохи президента Джеймса Монро. Со стульями возникла проблема: единственным свидетельством, что они имели шелковую обивку, был портрет Монро, где на заднем плане художник изобразил выписанный из Парижа гарнитур работы Белланже. Нью-йоркская фирма Scalamandré изучила портрет, находящийся в нью-йоркском Сити-Холле, и воспроизвела орнамент – орла, держащего в когтях пучок стрел и окруженного лавровым венком. Вышло плохо, и Уильям Элдер, отправляя образец Джеки, которая в августе 1962-го отдыхала с Радзивиллами в Равелло, писал: «Как видите, орел для спинки стула похож скорее на ощипанного цыпленка, да и плетение очень грубое…» Джеки отвергла образец, а по возвращении в Вашингтон в сентябре написала Дюпону, что разочарована работой американской компании. Затем она велела Будену найти другого производителя.

Буден выбрал парижскую фирму Tassinari and Chatel, с которой часто сотрудничал, а Джеки очень постаралась скрыть тот факт, что ткань для одного из самых важных помещений Белого дома будет произведена не в США, а за границей. Заказ разместила дизайнерская мастерская, на которую работал Буден. Готовую ткань отправили в посольство США в Париже, откуда диппочтой доставили в Госдепартамент, а затем в Белый дом. Та же французская фирма тайно поставила и зеленый муар для Зеленой комнаты. До 1980-х считалось, что весь текстиль того периода – результат работы Scalamandré. Райтсманы спонсировали декор Синей комнаты, поэтому там Буден действовал свободнее, чем в остальных помещениях, где приходилось считаться с мнением Дюпона и Систер Пэриш. (Систер Пэриш главенствовала в проектах Президентской столовой и Семейной столовой, поскольку реконструкцию оплачивали ее друзья.)

Престиж Белого дома и обаяние первой леди стали приманкой для богатых спонсоров. Когда Буден обратился к финансисту Андре Мейеру, тот с готовностью подписал чек на покупку эксклюзивного и очень дорогого обюссонского ковра для Красной комнаты, попросив взамен представить его миссис Кеннеди. Институт американских дизайнеров оплатил реставрацию библиотеки на первом этаже, которая целиком осуществлялась под контролем Дюпона; стены библиотеки оживили пятью редкими портретами коренных американцев, написанными в 1821 году по случаю их визита к президенту Монро в Белый дом. Обнаружил эти портреты Винсент Прайс, известный актер, ценитель искусства и член комитета по отбору живописных полотен, а средства на их приобретение предоставила фирма Sears, Roebuck & Co. Книги отбирал комитет, куда входили Лайман Х. Баттерфилд из Гарварда, Джулиан Бойд из Принстона, библиотекарь Йельского университета Джеймс Т. Бабб и Артур Шлезингер-младший, которого Джеки выделяла среди остальных советников Кеннеди. «Для начала, – писал Шлезингер, – в библиотеке будет около двух тысяч томов, необходимых для понимания сути американской истории». Джеки писала, что ей хотелось бы включить в библиотеку сочинения прославленных американских мыслителей и таких, что оказали влияние на американскую философию, – Локка и др. – а также все книги, написанные президентами…»