Мартин Гилберт - Черчилль. Биография

12 октября, через двенадцать дней после парламентских выборов, вышла из печати еще одна книга Черчилля, в основу которой легли тринадцать телеграмм, отправленных им в Morning Post. Он назвал ее «Марш Иэна Гамильтона» (Ian Hamilton’s March). «Она тоже, – написал он брату, – будет хорошо продаваться». Действительно, к концу года разошлось 8000 экземпляров, и еще 1500 были проданы в Соединенных Штатах. Теперь он был автором пяти книг, каждая из которых приносила приличный доход. «К двадцати пяти годам, – шутил он позднее, – я написал столько же книг, сколько Моисей».

В это же время Черчилль решил попробовать себя в качестве платного лектора. Профессиональный агент организовал для него тур, который должен был не только принести доход, но и дать возможность рассказать об Англо-бурской войне всей Британии. Тур начался в Харроу. «Это моя первая попытка прочитать лекцию, – написал он своему бывшему директору школы Генри Дэвидсону, – и я боюсь, что она не будет иметь большого успеха». На самом же деле лекции имели исключительный успех и привлекали большое количество народа. С 25 октября и до своего дня рождения, то есть почти за месяц, он прочитал тридцать лекций, проехав до Данди и переплыл Ирландское море, чтобы выступить в Белфасте и Дублине. Он выступал также в Оксфорде и Кембридже. Тема была определена просто: «Война, как я ее видел». Во время выступления в Сент-Джеймс-холле в Лондоне в зале присутствовал главнокомандующий лорд Уолсли. «Немало говорит о его способностях как лектора, – писала Times, – то, что он на протяжении полутора часов держал в неослабном напряжении всю аудиторию в очень большом зале».

Лондонское выступление принесло Черчиллю 265 фунтов – годовую зарплату молодого профессионального рабочего. Его коллега, кандидат-консерватор от Олдема Чарльз Крисп, предложил ему прибыльную схему вложения денег. Он тут же согласился: «Да, пожалуйста, сделайте мне прибыль, если можете. У меня сейчас на руках тысяча фунтов, которую я и сам хотел вложить в нечто стоящее. Я не понимаю сути вашего предприятия, но буду весьма обязан, если вы поможете мне получить какую-то прибыль».

В ноябре самую большую аудиторию Черчиллю удалось собрать в Ливерпуле. Здесь его доля от сборов составила 273 фунта. 30 ноября, в день своего рождения, он прочитал лекцию в Челтнеме, за что получил 220 фунтов. По окончании лекционного тура он заработал 3782 фунта. Но это было не все. 1 декабря, на следующий день после лекции в Челтнеме, он отправился на пароходе в Соединенные Штаты. Там его ждал еще более напряженный тур. «Не надо тянуть из меня слишком много, – писал он своему американскому агенту Джеймсу Понду. – Я не хочу выбиваться из сил, выступая на копеечных встречах в каком-нибудь захолустье, участвовать в каких-либо общественных мероприятиях и рассказывать о себе всем встречным и поперечным, за исключением случаев, когда мне за это платят».

8 декабря Черчилль прибыл в Нью-Йорк и сразу приступил к делу. Перед первой лекцией его представил аудитории Марк Твен, который заявил: «Мистер Черчилль – англичанин по отцовской линии, а по материнской – американец. Не сомневаюсь, что от подобной смеси появляются прекрасные люди». После лекции Черчилль уговорил Твена подписать каждый том из двадцатипятитомного собрания его сочинений. На первом томе Твен написал: «Творить добро – благородное дело. Учить других творить добро – еще более благородное, но и более трудное».

В Вашингтоне Черчилль встретился с президентом Маккинли, который произвел на него сильное впечатление. В Олбани он уже встречался с недавно избранным вице-президентом Теодором Рузвельтом. Через год тот займет пост президента после убийства Маккинли.

Во многих городах его лекциям мешали пробурские настроения аудитории. Однако, сообщая о его выступлении в Нью-Йорке, Westminster Gazette отметила: «Лекция была столь умеренна, отличалась таким великодушием к побежденному противнику, была столь живой и эффектной, что полностью покорила весьма недоброжелательно настроенную публику».

После финансового успеха в Англии результаты выступлений в Америке разочаровали Черчилля, отчасти потому, что агент, организовавший тур, забирал себе более трех четвертей доходов. Заработки составили всего 1600 фунтов, гораздо меньше, чем он рассчитывал. Впрочем, даже это была существенная сумма. Тем не менее Черчилль остался недоволен. «Нервозность в начале тура, – рассказывал он матери, – в сочетании с простудой, которую я подхватил, по-видимому, в переполненных поездах, слишком продуваемых сквозняками и слишком жарких, привели к лихорадке». Лекцию в Вашингтоне он читал при температуре 38,9°.

Из Соединенных Штатов Черчилль перебрался в Канаду, где выступил перед большими и восторженными аудиториями в Торонто, Монреале и Оттаве. В Оттаве он был гостем генерал-губернатора в его официальной резиденции. Среди приглашенных оказалась и Памела Плоуден. Их роман к этому времени закончился. «У нас не было болезненных выяснений отношений, – писал Черчилль матери, – но я не сомневаюсь, что она – единственная женщина, с которой я мог бы жить счастливо». Говоря о своих литературных и лекционных заработках, он заметил: «Очень горжусь тем, что вряд ли найдется хоть один на миллион, кто в моем возрасте смог бы заработать 10 000 фунтов менее чем за два года без первоначального капитала. Но порой это очень неприятная работа. Например, на прошлой неделе я приехал читать лекцию в один американский город и выяснил, что никто не озаботился организацией выступления, но зато меня наняли за 40 фунтов выступить на званом вечере в частном доме – как заезжего фокусника».

Из Оттавы Черчилль отправил тем, кто прятал его в шахте после побега из Претории, золотые часы с выгравированными на них словами благодарности. «Не думаю, что потратить на это 30 или 40 фунтов излишество», – писал он матери. Вскоре после этого он послал ей 300 фунтов в качестве подарка фонду принцессы Уэльской, созданному для помощи женам военных, служивших в Южной Африке. Эти деньги он собрал на специальной благотворительной лекции. «В известном смысле они принадлежат тебе, – написал он, – ибо я бы никогда их не заработал, если бы ты не передала мне необходимые ум и энергию».

22 января 1901 г., читая лекции в Виннипеге, Черчилль узнал о смерти королевы Виктории. Через десять дней, когда должны были состояться похороны, он отплыл в Англию, заранее попросив мать отправить на пристань полные комплекты Times и других английских еженедельников. 14 февраля он занял свое место в парламенте. С этих пор его жизнь будет проходить на глазах общества. О каждом его выступлении в парламенте и за его стенами будут сообщать газеты, они станут предметом обсуждения в прессе и общественных комментариев. Даже его первую речь в палате общин, которую он произнес 28 февраля, слушала, по выражению Morning Post, такая аудитория, которой удостаивались очень немногие новые члены парламента. Присутствовали ветераны Либеральной партии Кэмпбелл-Баннерман и Асквит. На дамской галерее находились мать и четыре сестры отца – леди Уимборн, леди Твидмаус, леди Хоу и леди де Ремси – его тетушки Корнелия, Фанни, Джорджиана и Розамунда.