Трейси Киддер - За горами – горы. История врача, который лечит весь мир

Грант был рассчитан на пять лет. За это время, по предварительным оценкам Джима, им предстояло провести через терапию около двух тысяч больных хроническим МЛУ-ТБ и вылечить не менее восьмидесяти процентов. А там уже перуанские власти возьмут страшное заболевание под контроль. Тогда мир убедится, что с МЛУ-ТБ можно бороться по всей стране, а заодно получит технологии и недорогие инструменты для достижения этой цели. Если, конечно, все получится. “Партнерам во имя здоровья” и их помощникам надлежало превратить локальный здравоохранительный проект в государственный, а подобное “увеличение масштаба” неизбежно влечет за собой проблемы. “Иногда мне кажется, что у меня вот-вот взорвется голова!” – говорил мне Джим. Однако в успехе он не сомневался.

Не сомневался в нем и Фармер, хотя и разводил порой суету, как и над всяким проектом, – в данном случае отчасти для того, чтобы Джим не отвлекался и не прекращал суетиться. Сам же он беспокоился о побочных эффектах. Когда люди, давно поддерживающие ПВИЗ, узнают про грант – новость попала на первую полосу The Boston Globe, – не решат ли они, что организации больше не нужны их пожертвования? Не заподозрит ли кто-нибудь ПВИЗ в продажности? Выступая перед сподвижниками и жертвователями, Фармер стал рассказывать о “необычных альянсах”. Для наглядности он показывал фотографии, например, Фиделя Кастро с папой римским, Биллом Гейтсом и Бритни Спирс. Слушатели смеялись, а Фармер объяснял насчет гранта Гейтсов: “Это просто чудо, но оно существует только для перуанского проекта. А мы существуем для бедных. Нам важны все их проблемы: несчастные случаи, ножевые ранения, ожоги, эклампсия. А попробуйте попросить у какого-нибудь фонда денег на подобные вещи. Вам ответят: у нас правила, в них нет таких пунктов, смотри том третий нашей инструкции по соисканию грантов. ПВИЗ крупно повезло, но это не решает проблемы наших дочерних организаций в Чьяпасе, Роксбери, Гаити. – Тут он делал паузу и, улыбаясь с кафедры давним друзьям ПВИЗ, провозглашал: – Так что отставка вам не светит!”

Вообще-то крупные фонды и правда обычно предпочитали поддерживать узкоспециализированные кампании, направленные против болезней, вокруг которых поднималось много шума. Вряд ли хоть один согласился бы просто из года в год оплачивать счета медицинского комплекса вроде “Занми Ласанте”. Для Канжи основным источником средств по-прежнему оставались частные пожертвования и иссякающий капитал Тома Уайта. Фармер тем не менее расширял свою программу борьбы со СПИДом в Гаити. Вскоре у него уже двести пятьдесят человек принимали антиретровирусные препараты. Здесь он действовал по тем же принципам, на которых строил противотуберкулезную программу “Занми Ласанте”: терапия под непосредственным наблюдением и ежемесячная материальная помощь. Первые результаты радовали – много историй о возвращении к нормальной жизни, о детях, не оставшихся сиротами. Но очередь умирающих росла день ото дня, а средств на покупку антиретровирусных лекарств было очень мало. Хотя женщина, с которой Фармер познакомился на Кубе, изо всех сил старалась ему помочь, в UNAIDS отклонили поданную им заявку, поскольку его программа лечения СПИДа не соответствовала “критериям устойчивости”. Это означало: препараты слишком дороги, чтобы жители Гаити в обозримом будущем смогли покупать их сами. Такой ответ Фармер получал повсюду, а когда он обращался к фармакологическим компаниям с просьбой о пожертвованиях лекарствами или хотя бы о скидках, ему советовали пойти в те самые агентства и фонды, что сочли его программу “неустойчивой” из-за дороговизны препаратов. Но пока что он выкручивался. Фонд Сороса, имевший отделение в Гаити, дал кое-какие деньги. Том Уайт сделал отдельное пожертвование. А еще ПВИЗ продали здание своей штаб-квартиры в Кембридже, и Фармер потратил основную часть прибыли на препараты для лечения СПИДа в Канжи.

Единомышленники в Гарвардской медицинской школе уже приютили у себя ПВИЗ и дали им второе имя – Программа по инфекционным заболеваниям и социальным переменам. Позже Бригем, не желая отставать, тоже создаст специальный отдел и очередной “псевдоним” для ПВИЗ – Отдел социальной медицины и борьбы с неравенством в здравоохранении. А пока Фармер уговорил медицинскую школу выделить помещения под штаб-квартиру для всего персонала организации, которого становилось все больше и больше. Им отвели места в паре старых кирпичных зданий на Хантингтон-авеню, тесных, но симпатичных внутри.

Приезжая туда, я всякий раз обнаруживал, что пвизовцы переехали в другие кабинеты, и вскоре потерял счет именам и лицам. Казалось, еще вчера типичным пвизовцем был волонтер, анализировавший эпидемиологические данные, а в перерывах искавший, например, потерянный багаж Пола. Когда поджимали сроки, ребята спали по очереди на диванчике в прежнем здании. Теперь же в штате работали профессиональные администраторы, программисты, составители заявок на гранты, не знавшие ни жаргона ПВИЗ, ни тем более обычаев. Офелия много лет была душой штаб-квартиры, каждый мог положиться на нее как на человека справедливого, чуткого и (как правило) уравновешенного. Теперь она занималась адаптацией новичков и пыталась “нормализовать”, по выражению Джима, рабочие процессы пвизовцев, чтобы они могли позволить себе заводить детей, иногда уходить домой в пять, брать отпуск.

Однажды, заглянув в кабинет нового сотрудника, я увидел на стене приклеенный скотчем плакатик: “Если Пол – образец, то мы – сила”. Однако внимательный наблюдатель мог заметить, что “мы – сила” написано на полоске бумаги, а если ее приподнять, откроется изначальная фраза: “Если Пол – образец, то нам…ец”. Дословная цитата из речей Джима, типичная для него обманчивая резкость высказывания. На самом деле это было предупреждение молодым пвизовцам, полагающим своей главной целью подражание Полу. Таких во все времена в организации было много, а Джим считал, что стремление быть как Пол говорит о неверной расстановке приоритетов. Главная цель пвизовца – облегчать чужие жизни, а не самосовершенствоваться. “Мы тут гонимся не за повышением собственной квалификации”, – любил повторять сам Пол. Кроме того, механическое подражание ничего бы не дало. Пол не учил пвизовцев, как распоряжаться своей жизнью, но наглядно демонстрировал, что с нерешаемыми на вид проблемами можно справиться. “Пол выработал методы, помогающие каждому из нас стать лучше, он нарисовал атлас дорог, ведущих к достойной жизни, по которым мы можем следовать, не копируя каждый его шаг. Он дает нам образец того, что нужно делать, но не того, как нужно это делать. Давайте восхищаться им, давайте устраивать так, чтобы люди вдохновлялись его примером. Но не надо заявлять, будто каждый может или должен стать таким, как он, – сказал мне Джим, разъясняя цитату на плакате. И добавил: – А то, если бедным придется ждать медицинской помощи, пока им на выручку не явится толпа двойников Пола, им…ец”.