Линн Мартин - Везде как дома. Как мы продали жилье, изменили свою жизнь и увидели мир

– Буду счастлив вас сопровождать, – ответил Тим. – Мы тоже хотели туда сходить. Может, прямо сегодня и отправимся?

Подойдя к площади, мы не могли говорить от восторга. Дым сотен угольных печек поднимался в ночное небо, повсюду пылали свечи. Нас дразнили ароматы рыбы, мяса, специй. Барабаны, флейты, человеческие голоса смешались в сумасшедшую мелодию, которая становилась то громче, то тише, будто по команде дирижера. Рассказчики историй, укротители змей и обезьянок, гадалки, продавцы специй и овощей – все открыли здесь свои лавки по периметру площади, а в середине под тентами установили сотни длинных столов, и все они были заполнены людьми. Как будто и местные, и туристы всех национальностей собрались на один гигантский пикник. Меня полностью захватило это зрелище; было просто невероятно оказаться частью этого людского моря. Для меня это был один из самых удивительных моментов всех моих путешествий.

Мы пошли вдоль одного из рядов. С обеих сторон нас изо всех сил приглашали поесть, махали перед нами листками с меню и выкрикивали что-то об их особенно замечательной еде. Мы отшучивались и одновременно наблюдали, как люди за длинными столами ели жареную рыбу, курицу, говядину, баранину, картошку, баклажаны, салаты и запивали все это чаем, колой или водой. Особо отмечу: никакого алкоголя – его вообще не подают в общественных местах, хотя в гостиницах и самых дорогих ресторанах его все-таки можно купить.

Тим со своим гаремом занял место за столом. Тут же официант принес нам тарелочки с оливками и хлебом и меню. Мы от души наелись и хрустящей жареной рыбы, и куриного шашлыка, и баранины, и жаренных на углях овощей, и баклажанов с помидорами и оливковым маслом, и все это заедали питой. Мы попробовали и какие-то сосиски, но не смогли разобраться, из чего они сделаны.

В нескольких метрах от меня сидела женщина в традиционном костюме и отдавала распоряжения мальчику, который бегом подносил посетителям еду с огня. Официанты приносили ей все деньги, она отсчитывала сдачу и передавала ее мальчикам, которые возвращали ее посетителям. Она успевала все увидеть и сидела здесь, то хваля, то ругая свою команду, включая и поваров. Могло показаться, что все тут ее боялись и считали монстром, но, наблюдая, я заметила блеск в ее глазах и поняла, что она получает колоссальное удовольствие от своей работы! Стало очевидно, что она любит всех этих мальчишек, и, похоже, считает их почти что своими детьми. Мы с ней улыбнулись друг другу, и я кивнула в знак того, что как мать отлично ее понимаю.

Мы встали, и я спросила, можно ли мне ее сфотографировать. Она согласилась, я сделала снимок, а она махнула, чтобы я ей показала, что получилось. Фото ей понравилось, и я пошла догонять своих, чувствуя, что только что у меня появился новый друг.

Мы отправились бродить по площади и остановились у лавки, где три полки трехметровой высоты были доверху уставлены сотнями узконосых, ручной работы кожаных туфель без задника. Как будто тут выложили самый большой в мире набор цветных мелков! Габриель хотела купить такие. Перемерив много разных вариантов, она выбрала две пары и была готова заплатить продавцу, который все предлагал и нам купить у него туфли. В разговор включилась более уверенная Аннет: она сказала Габриель убрать пока деньги и начала торговаться, чего и ожидают от покупателей все марокканцы – от таксистов до продавцов дорогих украшений. Все гиды настоятельно рекомендуют туристам в Марокко торговаться, но сомневаюсь, что у многих это получалось так же хорошо, как у Аннет. Она назвала просто смехотворную цену. Продавец фыркнул и предложил уступить пять процентов от первоначальной цены. Она не сдавалась, хотя и подняла свою цену процентов на двадцать. Он засмеялся и уступил пятнадцать процентов. Так они и продолжали, и всего-то ради пары туфель за двадцать долларов! Потом Аннет призналась, что в тот день наблюдала за местными и поняла, как они торгуются за каждую покупку. Получилось целое представление!

В какой-то момент мне все это надоело (ведь наверняка туфель моего размера в этом магазине не было), и я отошла в сторону, чтобы посмотреть в соседней лавке блестящие светильники из разноцветного стекла. Вскоре вся троица присоединилась ко мне, и выяснилось, что Аннет добилась своего. Габриель купила за двадцать долларов не одну, а две пары: одну с животным орнаментом, другую просто яркого розово-оранжевого цвета. Неплохо сэкономила за десять минут разговора!

С этих пор Аннет стала нашим официальным представителем во всех разговорах с продавцами. Когда кто-то из нашей четверки хотел что-то купить, мы давали ей деньги и говорили, что́ нас заинтересовало; она шла к продавцу и договаривалась. Мы обожали смотреть на нее в такие моменты!

Как-то днем Аннет и Габриель вернулись в риад и подсели за столик, где я работала. Я решила сделать перерыв и поговорить с ними. Абрахам принес нам чай на очень красивом подносе.

– Мы хотим сделать себе татуировки хной, – сказала Аннет. – Джек говорит, что на площади часто используют плохую краску, от которой может быть раздражение, и посоветовал зайти в одно место над чайной, это недалеко. Хочешь с нами? Мы записались на сегодня.

Я уже видела, как местные женщины наносят затейливый рисунок на кисти и руки, но никогда не видела весь процесс целиком.

– Да, я бы с удовольствием пошла!

Я считала, что вполне заслужила перерыв после работы с текстами. Вообще, мне очень нравятся татуировки, и я хотела бы сделать себе одну такую, хной, ибо на настоящую у меня никогда не хватит духу.

Мы вышли на улицу – как всегда шумную. Хорошо, что они уже разведали путь: сама я бы ни за что не нашла это место на крошечной улице, полной магазинов и вечно спешащих пешеходов. Молодой мужчина открыл нам дверь и провел по темному коридору на террасу на крыше, закрытую от солнца яркими полотнами и уставленную горшками с папоротниками. Он предложил нам чаю и принес несколько журналов с вариантами узора, который можно было сделать хной. Мы пили чай, рассматривали картинки, и тут к нам подошла женщина с платком леопардовой расцветки на голове; в руках у нее был набор деревянных инструментов. Ее руки были покрыты настоящими татуировками. Она улыбнулась и пододвинула к нам низенькую табуретку. Мы решили, что первой пойдет Аннет, наш лидер.

Женщина взглянула на узоры, которые выбрала Аннет. Она положила руку Аннет себе на колено и вытащила из коробки шприц для инъекций. На мгновение я испугалась, но быстро поняла, что иглы не было – с помощью шприца она просто наносила узор. Набрав густую темно-коричневую массу, женщина нанесла выбранный Аннет узор на запястье и тыльную сторону ладони. Опытные руки в точности повторили узор с картинки; затем женщина перешла на другую руку Аннет. Через пятнадцать минут Аннет уже с восторгом рассматривала свои украшенные узором руки. Вот ее пациенты удивятся, когда увидят Аннет на следующей неделе!