Борис Джонсон - Мне есть что вам сказать

Если Буш намерен вести политику устрашения в отношении Китая и Кореи, рассуждают люди, тогда лучше создать свою евроармию. И совершают глупейшую ошибку.

Потому что нам все еще нужна богатая и уверенная в себе Америка, и не только для того, чтобы предоставлять деньги на глобальное военное лидерство, которое Соединенные Штаты обеспечивают от Персидского залива до Косово, но и для того, чтобы развивалась мировая экономика. Лицемерие европейцев по поводу Киото просто поражает. Они истерично критикуют Америку, а 15 стран – членов ЕС никак не могут достичь поставленной задачи по снижению на 8 % своих выбросов углекислого газа. Они даже не согласовали, какие страны должны сократить их больше всего. Если бы Америка выполнила свои обязательства по Киотскому договору, ей бы пришлось сократить выбросы на 30 %, а как это осуществить при нынешнем экономическом спаде?

Придет время, когда рынок и американские технологии неизбежно сделают планету более зеленой, автомобили будут ездить на воде или фотогальванических элементах. Но, как признал Клинтон, когда конгресс проголосовал против Киотского договора 95 голосами против одного, просто нелепо просить Америку о таком сокращении выбросов.

Это усилило бы рецессию, и, если Буш говорит «нет», он делает то, что правильно не только для Америки, но и для мира. Да, кстати, мы, европейцы, уже допускаем в нашей воде уровень содержания мышьяка 50 микролитров на литр.

Без согласия ООН Билл и Тони решили бомбить Милошевича.

Это было так прекрасно. Они были Ахиллом и Патроклом. Они были двумя молодыми лидерами нового поколения, ведущими первую «прогрессивную» войну.

«Президент Клинтон – человек, которого я с гордостью могу назвать не только коллегой, но и другом», – сказал хриплым голосом Тони Блэр в Белом доме в феврале прошлого года, в самый разгар неприятностей Билла, связанных с Моникой Левински. И Билл отвечал взаимностью, где бы они ни встречались.

Теперь Блэр, должно быть, задается вопросом, присоединится ли он к длинному списку разочаровавшихся в президенте Клинтоне – от Моники до представителя госдепартамента Майка Маккарри, советника Джорджа Стефанопулоса и множества других, кто работал с блестящим и умеющим манипулировать людьми президентом.

С самого начала войны между двумя лидерами было разделение труда. Соединенные Штаты обеспечили более 80 % вооруженных сил. Бомбардировщики B2, которые атаковали среди всего прочего посольство Китая, не совершали посадок в Европе при перелетах туда-обратно из Миссури.

И все же Клинтон даже не побеспокоился подготовить американский народ к предстоящим событиям, если не считать странной и путаной пресс-конференции в ночь перед бомбардировками, на которой он призвал аудиторию посмотреть в географический атлас. С тех пор, казалось, риторику войны доверили Блэру и лейбористам, словно это было нечто вроде театральной постановки, в которой изощряется Новая Британия.

Но разбираться с пиарщиками из НАТО в Брюссель отправился Аластер Кэмпбелл, не американец. Министерство иностранных дел послало молодых карьеристов типа Джулиана Брейтвейта в объединенный штаб в Монсе, чтобы помочь генералу Уэсу Кларку ускорить его действия. Все это время Тони Блэр все более шумно выдавал воинственную риторику, признаков уменьшения которой вчера не наблюдалось.

«Никаких компромиссов, никакой подтасовки фактов, никаких непродуманных сделок», – предупреждал он белградского тирана, хотя военный вклад Британии с точки зрения боевых вылетов и сброшенных бомб составляет 5,6 % от всех боевых действия НАТО.

На саммите НАТО 23–25 апреля, который считается поворотным пунктом в кризисе, воинственно настроен был именно Блэр. Воздушная война шла неважно. Гибли гражданские лица. В глазах сербов Милошевич становился почти Черчиллем. Говорят, Блэр требовал рассмотреть вопрос применения наземных сил; но, если бы он преуспел, его ждало бы поражение.

Мы уже семь недель ведем войну и планы наземного вторжения – единственный способ быстро вернуть косоваров в их разрушенные дома – кажется, сошли на нет. А кто страдает в политическом смысле слова, если НАТО терпит поражение? Отчасти это должен быть президент Клинтон, который берет вину на себя. Он сделал ошибку, поверив Мадлен Олбрайт, и полагал, что Милошевич скоро уступит под воздействием бомбежек. Блэр был всего лишь ярым сторонником американской политики.

И все же парадокс заключается в том, что в результате пропаганды с гладстонской [201]непреклонностью в отношении сербов именно Блэр оказался самым политически уязвимым. Когда к народу обращается Билл Клинтон, он одинаково много распространяется как о контроле над оружием и прописной морали, так и о войне в Косово. Что касается Блэра, тон его речей отличается от клинтоновского. «Мы здесь говорим не о каких-то далеких местах, о которых ничего не знаем. Мы говорим о пороге Европейского союза, нашем садике на заднем дворе», – сказал он вчера в Ахене. Беда в том, что для американского электората Косово именно этим и является – задворками, о которых они мало что знают. Ни одной потерянной жизни у американцев нет – в этом основная цель.

Получилось так, что именно Блэр, а не Клинтон умудрился связать свои успехи с судьбой Слободана Милошевича. Премьер-министр несколько раз повторил, что будущего у Сербии или Косово с Милошевичем у власти не будет. Клинтон был достаточно осторожен, чтобы не заявлять подобных вещей, и, казалось, предусматривал соглашение, по которому Милошевич сохраняет суверенитет не только Сербии, но и Косово тоже.

Операцию в Косово начали Соединенные Штаты. И только Америка может довести ее до успешного конца.

Без решимости и твердости друга в Белом доме воинственные слова Блэра окажутся не более чем жалким и никчемным бахвальством.

Чтобы заполнить паузу между интервью, я рискнул переговорить со знаменитым головорезом и массовым убийцей. Теперь мне неловко вспоминать мой тон. Он был монстр и не заслуживал, чтобы с ним обращались как с взбунтовавшимся фигляром-заднескамеечником.

Его лицо ребенка мгновенно узнаешь в кафе отеля «Хайятт»; оно фигурирует в официальном обвинении Гаагского суда в воинских преступлениях. Он – владелец югославской футбольной команды № 1, сети хлебопекарен «Сербская корона», муж исполнительницы народных песен Сербии № 1 и человек, которого министр обороны назвал олицетворением сербского хаоса.

Его зовут Желько Ражнатович, кличка Аркан, и у него для нас есть сообщение. Нет, его не было в Косово, когда Джордж Робертсон сказал, что тот стоял у истоков конфликта. Но его боевики – «тигры» обучаются по всей Югославии, и Аркан ждет…