Майк Тайсон - Беспощадная истина

К концу февраля я обновил свою управленческую команду. Я нанял в качестве советников Джеффа Вальда, Ирвинга Азова и Шелли Финкеля, своего старого приятеля, который в свое время был менеджером у Эвандера Холифилда. Они разделили между собой стандартный оклад менеджера в размере 20 процентов.

Я должен был бы заработать гораздо больше, потому что, пересматривая контракты Дона, среди прочего мы обнаружили, что в дополнение к своим гонорарам как промоутера моих поединков он также получал 30 процентов всех выплат для меня, что было незаконно. За бой с Холифилдом я должен был получить 30 миллионов долларов, а получил лишь 15 миллионов, потому что Дон откусил 9 миллионов, и Джон с Рори поделили 6 миллионов. Дон также отхапал в свою пользу 30 % бонусных денег с телеканала Showtime и гостинично-развлекательного комплекса MGM Grand.

На деле все было еще хуже. Кинг получал всю прибыль от сборов и иностранных телепередач. Когда он заключал мою сделку с MGM Grand, он получил от его руководства кредит на 15 миллионов долларов для приобретения акций MGM Grand, стоимость которых, как было гарантировано руководством «МГМ», к моменту истечения срока договора должна была, как минимум, удвоиться. Я никогда не видел этих 15 миллионов. Дон проводил также незаконные сделки с менеджерами Showtime, которые предусматривали мое участие в различных мероприятиях. Так, они заплатили ему за использование моего имени для рекламы некоторых шоу-программ, в которых я не был непосредственно задействован. Сделка с Showtime позволяла также телеканалу или Дону проверять финансовые документы, а мне запрещала делать это!

Словно ему было недостаточно лишить меня этих денег, Дон использовал мелочные поводы для дополнительной финансовой нагрузки на меня. Он платил огромные гонорары другим боксерам по моим кредитным карточкам, и эти деньги снимались, уходя из моего кармана. Таким образом он заплатил 100 000 долларов – гонорар консультанта за вечер – своей жене и 50 000 долларов гонорара двум своим сыновьям. Дочь Дона получала 52 000 долларов в год за то, что она являлась президентом клуба поклонников Майка Тайсона, клуба, который никогда не существовал. Она даже не утруждала себя тем, чтобы открывать стопки писем, которые приходили в этот мифический клуб.

Я должен был оплачивать огромные гонорары за работы, которые якобы производились в моем доме в Огайо. Мне выставлялись счета за услуги горничной и юристов, за обслуживание бассейна в особняке Кинга в Лас-Вегасе. Я заплатил 100 000 долларов «пошлины за утверждение чемпионского титула» Всемирного боксерского совета, который я завоевал в 1991 году в поединке с «Бритвой» Раддоком. Кроме того, Кинг выставил мне счет на 2 миллиона долларов за получение прав на рекламу будущего поединка с Раддоком. Все мои поездки организовывались и оплачивались через туристическое агентство, принадлежащее жене Дона. Стоимость его услуг была абсурдно заоблачной. Ах да, и еще я втридорога платил за свои полотенца.

5 марта в окружном суде США в Нью-Йорке мы возбудили иск против Дона на сумму не менее 100 миллионов долларов. В тот же день мой адвокат Джон Бранка прислал мне ободряющее письмо: «Этот шаг позволит вам оставить свой СЛЕД в ИСТОРИИ – стать лидером в стремлении исправить правонарушения и несправедливости, которые совершались Доном Кингом не только в отношении вас, но и в отношении многих других боксеров в последние два десятилетия. В этом качестве вы оставите свой след не только в истории бокса, но также в истории общества и культуры, как это сделали в свое время Артур Эш и Курт Флад [237]. Успех того дела, за которое вы взялись, целиком и полностью зависит от вашей СИЛЫ и вашей убежденности в своей правоте. Дон Кинг будет выискивать в вас любое слабое место, чтобы использовать его в своих интересах. Это потребует от вас САМООТВЕРЖЕННОСТИ и ТЕРПЕНИЯ. Судебный процесс может продолжаться три года, но если вы останетесь тверды в своем решении, то вы выиграете».

Бранка и Джефф Вальд также наметили некоторые шаги, чтобы повысить мои доходы от продаж продукции линии одежды, этикеток на продукции звукозаписывающих компаний, постеров с моим изображением и моей автобиографии.

Спустя четыре дня мы подали в суд на Джона Хорна и Рори Холлоуэя еще на 100 миллионов долларов. Вынудив меня во время моего нахождения в тюрьме подписать контракт с Доном, который, кроме всего прочего, оказался еще и незаконным, они наварили себе по 22 миллиона долларов каждый на тех боях, которые я провел после своего освобождения. Если бы они были настоящими менеджерами, они бы никогда не позволили мне подписать какой-либо контракт из тех, что они приносили мне от Дона, особенно переработанный контракт, который обеспечил ему 30 процентов от моих доходов и бонусов. Вместо того чтобы быть связанным с Доном в течение четырех лет, я был бы свободным агентом [238]и мог бы действовать на основе принципа «работа с промоутером, предлагающим за очередной поединок больше всех денег». Но это была моя ошибка – нанять для продвижения своей карьеры обанкротившегося эстрадного артиста разговорного жанра и парня, способного разве что на роль отвлекающего подругу приглашенной на свидание девушки. Кас однажды сказал мне: «Знаешь, встречаются животные, переодетые под человеческие существа, и ты оказываешься недостаточно искушен, чтобы отличить их от людей».

От Рори я не ожидал услышать ничего, однако я был удивлен, прочитав то, что сказал Джон Хорн после того, как мы подали на него в суд:

– Майк Тайсон никогда не ценил того, что мы пытались для него делать. Майк Тайсон – это осужденный насильник, опасный уголовник, а мы заключали для него самые крупные сделки в истории бокса. Если ему суждено будет прожить долго, может быть, он еще поймет, какой успех мы ему обеспечили. Так что, Майк, я не твоя шлюха. Я поддерживал тебя исключительно из любви и верности.

После этого он добавил:

– Дон Кинг – великий человек. Если вы услышите, что кто-то дурно отзывается о нем, знайте, что он просто никогда не сидел с Доном за одним столом. Дон Кинг уважает меня, а я уважаю его.

Хотя у меня были советники, работающие ради моей карьеры, трем женщинам – Шони, Джеки Роу и Монике – все равно приходилось делать много повседневной работы. Я не хотел, чтобы Моника каким-либо образом оказалась связанной с миром бокса. Ее следовало уберечь от этого помешательства. Я невольно привлекал к себе различных негодяев. Возможно, они были профессионалами и мастерами в своем деле, но они все же были негодяями, поскольку в их деле крутились большие деньги. Моника хотела просто защитить меня. Сейчас я это хорошо понимаю, хотя в то время не осознавал.

Шони и Джеки были другими. Они обе были крупными, дерзкими женщинами. Джеки была человеком, выросшим на улице и воспитанным улицей. Мы с ней были слеплены из одного теста. Вместо того чтобы обращаться со всеми этими управленцами обходительно и вежливо говорить им: «Майк представляет собой фигуру, крайне привлекательную для деловой деятельности, и с учетом этого фактора корпорация MGM должна в полной мере осознавать, что для нее является безусловной удачей…», – она резала им в глаза всю правду-матку: «Да вы, ублюдки, должны просто лизать этому человеку задницу». Шони не была такой грубой, как Джеки, но она могла проявлять жесткость. Для Латондии иметь дело с Шони и Джеки была выше ее сил. Она заболела от того, что ее постоянно третировали, и уволилась. Я в то время не интересовался этими делами и практически не занимался ими. Я по-прежнему витал на облаках, кайфуя от наркоты и прожигая свою жизнь.