Майк Тайсон - Беспощадная истина

– Нет, сэр, я ничего не знаю об этом. Я никогда не писал этой девушке, – сказал я.

Тюремщики были очень обеспокоены тем, что им может быть предъявлено обвинение, поскольку это была тюрьма штата. Они продолжили расследование, поймали Рэда и избавились от него.

Вероятно, вам интересно знать, как я, молодой, зрелый мужчина, справлялся в тюрьме со своими естественными сексуальными желаниями? Что ж, я получал кое-что в тюрьме благодаря одному небольшому белому заключенному. Я видел, что к этому парню приезжала девушка, которая однажды приехала беременной. Я думал, что у нее это чей-то чужой ребенок и что она хочет сообщить ему эту новость, но было совсем не похоже на это. Они целовались буквально взасос. Тюремщики совершенно обалдели и решили поддеть его.

– Неужели тебе все равно, что у твоей жены чужой ребенок? – поинтересовались они.

– Послушайте, это мое личное дело. И не лезьте в него, – ответил он.

Я спросил его, как же все обстоит на самом деле, и он рассказал мне вот что:

– Майк, это мой ребенок. С тех пор как я здесь, у меня их уже двое. А происходит это вот как. Твоя девушка приходит в нижнем белье с вырезом в межножье и в свободном летнем платье с пуговицами спереди. Но надеть его она должна задом наперед, чтобы пуговицы оказались на спине. Ты запрашиваешь визит вне помещения, и вы отправляетесь во двор, в тот угол, где стоят закусочные столики. Она сидит у тебя на коленях, отвернувшись от тебя, и тебе остается только войти в нее. Там нет камер, за вами следит лишь один охранник, который наблюдает за всеми заключенными во дворе.

Этому парню не следовало бы рассказывать мне все это, блин. Поскольку я оказался в тюрьме несправедливо, я и подумал: «С какой стати я должен отказываться от секса? Я ведь не совершал этого преступления. Почему я должен перестать заниматься сексом?» Такая была у меня психологическая установка. Я воспользовался почтой моих почитательниц и выбрал девушек, которые мне понравились больше всего. Я написал им: «Привет! Не хочешь навестить меня? Я пришлю тебе номерок на право посещения». Я дал им все необходимые инструкции о свободном платье и нижнем белье. Надо полагать, они решили, что нам предстояло что-то, от чего мы сгорим со стыда.

Когда пришла первая такая девушка, я уже сидел во дворе. Я не мог подняться и поздороваться с ней, поскольку сидел и думал о всяких непристойностях, так что был вполне готов к нашей встрече. Она подошла и поцеловала меня, а я развернул ее и – ух!

Возможно, у нее был СПИД или что-нибудь еще такое. Я поступил совершенно опрометчиво. Я просто плюхнул ее на себя, даже без презерватива.

Господи, я даже не знал эту девушку! И мы занимались этим средь бела дня!

Через некоторое время я овладел этой наукой в совершенстве. Как только девушка садилась мне на колени, я брал ее за руку и начинал поглаживать, задавая ритм, так что невозможно было даже заметить, что она двигалась. Потому что, если делать это слишком активно, она могла слишком сильно раскачиваться, блин, словно на батуте, а так не годилось.

И все было нормально, пока я не сглупил. В один прекрасный день я не смог контролировать себя. Я раскрыл свои карты и стал заниматься этим, не таясь. А дальше случилось вот что. Оказалось, что охранник покинул свой пост и кружил поблизости. Он подкрался ко мне сзади и увидел, что происходило. Наверное, кто-то настучал на меня, потому что охранники никогда не покидали своего поста у окна. В результате меня исподтишка как следует огрели.

В это же время одна девушка из Атланты, навещавшая меня, опубликовала статью в журнале Star . Она утверждала, что я обрюхатил ее в тюрьме, и в подтверждение представила свою фотографию с большим животом. Слава богу, что это была подделка, большой живот был фальшивкой. Она специально соорудила его, чтобы продать эту историю дешевому журналу. Я вздохнул с облегчением, но на моих маленьких сексуальных похождениях был поставлен крест. Для всей тюрьмы были отменены визиты вне помещения. Все были злы на меня. Это даже назвали «правилом Тайсона».

Эрл был готов выйти из тюрьмы. До того как это случилось, он усадил меня напротив себя:

– Когда я выйду, я бы хотел, чтобы ты держался Уайно. Он здесь единственный нормальный парень. Будь осторожен со всеми остальными парнями, Майк. Ты – заключенный, а эти ребята – осужденные преступники. Они готовы заниматься своим грязным делом до самой смерти. Так что держись Уайно, уж он не втянет тебя в какое-нибудь дерьмо.

К этому времени я уже был знаком с Уайно, но мы с ним не были близки. Это произошло, когда он перебрался в мою камеру. Мы, на самом деле, стали настолько близки, что он до сегодняшнего дня работает со мной. Уайно практически «рулил» тюрьмой. Он оказался в тюрьме за торговлю кокаином. Но раньше он был ИТ-шником, поэтому он работал в Системе учета заключенных. Кроме того, он был старшим камеры, помощником тренера сборной баскетбольной команды и лидером исламской общины. Он был из Индианаполиса, а значит, в детстве ходил в школу с теми же охранниками. Не исключено, что кокаин он загонял им же.

Я должен был работать в секции восстановления. Думаю, что мне дали эту работу, чтобы я мог ходить в спортзал и тренироваться. Но большую часть времени я висел на телефоне. Я был реальным телефонным свином. Как только после завтрака завершалась поверка, я хватался за телефон. Телефон был в каждой камере, однако действовал принцип «первым пришел – первым обслужен» с журналом регистрации. Я регистрировал кого-нибудь, а затем обменивал вакансии на звонки на пару пачек сигарет.

Я всегда говорил, что мне надо обсудить то или иное, блин, или проконсультироваться со своими адвокатами, но большую часть времени я болтал со своими друзьями и девушками.

– Тайсон, ты опять висел на телефоне целый час, – возмущались другие заключенные.

– Это, б… дь, правовой вопрос, ясно? Иди, жалуйся надзирателю, – отвечал я.

Я относился к телефону так, словно это была пуповина, соединявшая меня с внешним миром. Это был важный урок, который я усвоил в тюрьме. Уайно объяснил мне, что иногда, если ты пытаешься сохранить связи с внешним миром, это может сделать твой срок в тюрьме только тяжелее. Я уяснил, что у тюремных ворот следует напоследок окинуть взглядом все свои автомобили, все свои деньги, боксерские перчатки, чемпионские пояса, своих женщин, свои украшения, сотовый телефон, все это говно, потому что до твоего возвращения этого больше не будет существовать. Но я был избалованным ребенком. Я не желал следовать этим правилам, потому что я думал, что мог изменить их, хотя они и были высечены в камне. Однако не получалось.

У меня были близкие друзья по вечеринкам, кто готов был говорить со мной в любое время, по всей стране. У одного из них была даже выделенная телефонная линия для меня. Он выбирался на вечеринки, я звонил ему на сотовый телефон, и он подключал к линии девушек.