Пол Джонсон - Черчилль

Он любил свою работу, все эти телеграммы, королевские курьеры в униформе, курьерские ящики из красной кожи, важные посетители, белые, темнокожие и азиаты со всех концов света. Он стал чрезвычайно известен. О нем говорят между собой Редьярд Киплинг, этот Орфей империи, и Сесил Родс, один из величайших ее строителей, нам хотелось бы иметь стенограмму этой беседы. В 1907-м Черчилль с официальным визитом посещает Восточноафриканские колонии, он путешествует со своим преданным секретарем «Эдди» Маршем, он не расставался с ним в течение двадцати пяти лет. Он поднимается от угандийского побережья до железнодорожного полотна, описав этот маршрут как «путешествие по бобовому стеблю в страну чудес». Большую часть пути он проделал, стоя на предохранительной решетке медленно пыхтящего сквозь джунгли локомотива, это было характерно для тщеславного Черчилля, и газеты немедленно подняли гвалт. В Уганде и Кении они с Маршем приняли участие в сафари. Когда-то в Индии он заколол дикого кабана, но не мог позволить себе настоящей большой охоты. Теперь же он подстрелил носорога, зебру, антилопу гну и газель, отослав свои охотничьи трофеи в Лондон, чтобы лучший таксидермист, Роланд Вард с Пикадилли, изготовил чучела. Как ни странно, притом что Черчилль был осторожен и избегал откровенных злоупотреблений, экспедиция была профинансирована журналом Strand Magazine, а по возвращении Черчилль написал несколько статей, которые затем вошли в состав его книги «Мое африканское путешествие» [20]. Подобное совмещение государственной службы и журналистики, как и прочие увлечения Черчилля, вряд ли были бы возможны сегодня. Впрочем, и тогда это вызывало недоумение.

В том же году Черчилль был назначен тайным советником, а уже через год, когда Герберт Асквит стал премьером, Черчилль вошел в Кабинет. Он попал в департамент по делам колоний, это была его идея. Изначально ему предлагали теплое местечко в секретариате министерства финансов, но он предпочел глобальные колониальные авантюры (в его книге множество схем по индустриализации Африки и укрощению Нила). Между тем, ему уже хотелось всерьез приняться за внутреннюю политику, и он охотно принял предложение Асквита сменить Ллойда Джорджа на посту министра торговли и промышленности, – тот в свою очередь сделался министром финансов. Поразительно, что он получил этот пост в возрасте 34 лет, отныне у него была возможность работать с Ллойдом Джорджем. Они находились в отношениях иллюзорной дружбы, и в то же время у них сложился прочный политический альянс, имевший целью создать английскую версию «государства всеобщего благосостояния» вроде того, что сделал Бисмарк в Германии.

Осознавая, что перед ним открывается серьезное политическое поприще, Черчилль решает упорядочить свою частную жизнь. Он уже отдал долг семье, опубликовав в январе 1906-го большую книгу «Лорд Рэндольф Черчилль». Как выразился по этому поводу его кузен Ивор Гест: «Никто из отцов не сделал так мало для своего сына. Никто из сыновей не сделал так много для своего отца». Теперь ему захотелось иметь собственную семью. Завидный холостяк, он покорно влюблялся в разных девушек или думал, что влюблялся, вальсируя в бальных залах Мэйфэра. Но он не прилагал усилий и не пытался попасть в такт: не его стиль. «Я отдавил большой палец принцу Уэльскому, – самодовольно писал он, – я слышал, как он взвизгнул». В августе 1908-го он сделал предложение Клементине Хозье, дочери полковника Генри Хозье, секретаря Ллойда. Многие девушки имели на него виды, в том числе дочь Асквита Вайолет, иные из них были с хорошим приданным. Но Клемми подходила ему больше других, и он любил ее. Он всегда ставил счастье превыше денег. И, как бы там ни было, он не сомневался в том, что всегда сможет заработать на жизнь. Как он сказал однажды: «Доходы должны соответствовать расходам». Они поженились в сентябре в приходской церкви Св. Маргарет, Вестминстер, Парламент: политическая карьера Черчилля была необходимым фоном. Его шафером был самый агрессивный представитель английского политического племени, лорд Хью Сесил, лидер радикального – «хулиганского» крыла тори, и даже перед алтарем, когда вносили запись в церковный реестр, у Черчилля появилась минутка пошептаться о делах с Ллойдом Джорджем. Он использовал медовый месяц, чтобы завершить и отправить в печать свою африканскую книгу.

Черчилли были едва ли не самой счастливой супружеской четой среди представителей политической элиты двадцатого века. Нет сомнения в том, что они были преданны друг другу. Клемми полностью посвятила себя знаменитому мужу, она давала ему множество советов, по большей части либерального характера, он им не всегда следовал. Она утешала его в моменты карьерных неудач и отрезвляла в моменты триумфа. «Он всегда требовал, чтобы я была рядом, – говорила она, – и сразу же забывал о моем существовании». Однако он ни разу не взглянул на другую женщину. У них был единственный сын, Рэндольф, и четыре дочери, Диана, Сара, Мэригольд (умерла в младенчестве) и Мери.

Супружеская верность Черчиллей замечательна сама по себе, притом что светские нравы не предполагали соблюдения обетов. Обе их матери имели бурное прошлое. У леди Бланш Хозье, дочери графа Эйрлая, при живом муже было множество любовников, говорили, что в какой-то момент их было сразу девять. Клемми не была дочерью Хозье, и нельзя с уверенностью сказать, кто был ее отцом. Наиболее вероятным кандидатом на эту роль полагают ветреного офицера кавалерии Бэя Мидлтона, по другой версии это Бертман Митфорд, первый барон Редесдейл, дедушка Нэнси Митфорд. Если это так, то забавно думать, что миссис Черчилль могла быть ее теткой. Дженни Черчилль тоже имела несколько любовников еще при жизни лорда Рэндольфа, среди них мог быть и Мидлтон. После смерти лорда Рэндольфа она дважды выходила замуж, избранники ее были намного моложе, но однажды она упала, поскользнувшись на очень высоких каблуках, это кончилось гангреной, ампутацией и смертью (1921). Нет сомнений, что Черчилль был сыном лорда Рэндольфа. Но поразительно, что дети столь ветреных родителей создали такую крепкую семью. При авантюризме и импульсивности натуры Черчилля, при его тщеславии, наконец, его верность в самом деле замечательна. Не исключено, что всю свою энергию он тратил на политику. Разумеется, этот брак был лишен многих раздражающих моментов близкого проживания – Черчилль работал допоздна, поздно просыпался, обедал в постели, супруги фактически вели раздельное существование, с первого дня совместной жизни каждый из них имел собственную спальню. Но как бы то ни было, верность стала для них божьим даром и одним из ключевых факторов успеха Черчилля, – он был свободен от всех треволнений и эмоциональных потрясений, которые таит в себе супружеская неверность.