Майкл Льюис - Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире

Кевин Маас! Маас попал к «Янкиз» в 1990 году и заработал десять пробежек домой в своих первых семидесяти семи выходах на биту. Если бы он продолжал зарабатывать такое количество пробежек в течение сезона, он бы побил рекорд Роджера Мариса в одном из его игровых сезонов в низшей лиге. Но этого не произошло. Он перестал зарабатывать пробежки домой. Он вообще потерял способность нормально отбивать. После пары отрезвляющих сезонов Кевин Маас исчез с профессионального бейсбольного горизонта.

Почему так произошло, как вы думаете? Хаттеберг знал ответ или считал, что знает: потому что профессиональный бейсбол был беспощадно эффективной экосистемой. У каждого отбивающего была брешь. Как только он попадал в Главную лигу, команды противника встречались с ним достаточно часто, чтобы распознать, где находится эта брешь, и воспользоваться тем, что они знают, во время игры. «Как только вашу брешь обнаруживали, – рассказывал Хаттеберг, – вам нужно было как-то приспосабливаться и что-то менять, иначе вас просто начинали постоянно выводить из игры. Любой питчер, если он не сможет использовать вашу слабость против вас, тут же вылетит из Главной лиги». Если вы не умели приспосабливаться и менять что-то, вы были приговорены. Если вашей слабостью были мячи, поданные вне страйковой зоны, ваши дни в профессиональном бейсболе были сочтены». Хаттеберг развил эту мысль дальше: он был уверен в том, что если он замахнется битой на любой мяч, по которому не может ударить достаточно сильно, даже если этот мяч подан в пределах зоны отбивания, ему не поздоровится. «Если бы я просто вышел на площадку для отбивающих и начал размахивать направо и налево битой, – говорил про это Хаттеберг, – меня бы, как сорняк, вырвали с корнем из профессионального бейсбола еще до того, как я попал в Главную лигу». Он заставил себя внимательно ждать, когда питчер сделает определенную подачу, а после научился видеть заранее, что питчер сделает именно ее. Он отдавал себе отчет не только в том, что он умеет, но и в том, чего не умеет. Он знал, какие подачи он не умеет отбивать.

Из-за своего образа мышления Билли Бин не смог удержаться в Главной лиге. Скотт Хаттеберг удержался в Главной лиге благодаря своему образу мышления. Он впервые попал на игру Главной лиги в 1995 году. На тот момент команда однозначно попадала в дивизион, и первая игра Хаттеберга в Главной лиге на домашнем стадионе «Янкиз» ничего не решала (если так можно сказать об игре между «Ред Сокс» и «Янкиз»). Роль Хатти, которую он должен был выполнять в той игре, заключалась в том, что он должен был ловить мячи, которые подавал питчер замены на площадке для разогрева. Никто не собирался выпускать его на поле. Он приехал на стадион «Янкиз» заранее, потому что не хотел пропустить, как будет разминаться и отбивать мячи на площадке для разогрева отбивающих Дон Маттинли, который в защите был игроком первой базы. Игра сама по себе была беспорядочной. «Ред Сокс» быстро стали проигрывать «Янкиз». В начале восьмого иннинга питчер «Янкиз» Дэвид Коун хотел вывести в аут одновременно двух игроков «Ред Сокс». Счет «Ред Сокс» был 9–0, когда менеджер зашел на площадку, где Хаттеберг ловил мячи, и сказал, чтобы тот вышел на замену одному из отбивающих. Хаттеберг выбежал из-за забора, где только что разминался, вышел на площадку для отбивающего на поле и уставился в сторону первой базы. Дон Маттинли пристально смотрел на Хаттеберга.

Хатти, как обычно, пропустил первую подачу, чтобы освоиться на месте. Первая ошибка у питчера. Вторая подача снова была мимо страйковой зоны. Коун выдавал лучшие подачи в ту игру. Хаттеберг знал, что третья подача, скорее всего, будет в пределах страйковой зоны, и так на самом деле и произошло. «Я чуть не выпрыгнул из кроссовок», – рассказывал Хаттеберг. Мяч был отбит на территорию фаул. Коун промахнулся со своей следующей подачей, и счет дуэли с питчером стал 3–1. Хаттеберг в тот момент подумал: «Если мне удалось один раз отбить мяч, то следующая подача будет мимо зоны страйка». В профессиональном бейсболе после первого удачного отбивания в перовой игре в Главной лиге питчер всегда посылал следующую подачу мимо зоны страйка. А потом он подумал: «Только одна подача отделяет меня от встречи с Доном Маттинли». Вот так проходил первый выход Скотта Хаттеберга в игру Главной лиги, и он думал о том, чтобы заработать прогулку.

Но Дэвид Коун не собирался ему позволить заработать прогулку. Следующая подача Коуна была больше чем приглашение – это был быстрый мяч, поданный в «удачную зону» Хаттеберга, и он со свистом отослал мяч в ограду дальнего правого угла внешнего поля. Чтобы мяч перелетел ограду, не хватило нескольких сантиметров: он с силой ударился об ограждение и яростно отскочил обратно на газон. Правый защитник внешнего поля «Янкиз» Пол О’Нил сразу понял, что это значит, – отбивание на вторую базу, – и тут же сдался. Весь в поту Хаттеберг добежал до первой базы, косым взглядом увидел, как О’Нил бежит за мячом, и… Дона Маттинли. Маттинли стоял прямо перед ним. Двадцатипятилетнего игрока, который в первый раз вышел на поле, можно было простить за то, что он думал в том момент: «Мой первый удар в Главной лиге! Мой первый удар в Главной лиге!» Но Хаттеберг думал о другом: «Куда я бегу?» На полпути ко второй базе он остановился и медленно побежал обратно туда, где были его детские воспоминания, чтобы сказать: «Эй, Дон, здравствуйте!»

Телевизионные комментаторы Боб Костас и Боб Уэкер, увидев это, стали выражать недоумение – молодой игрок только что решил, что лучше занять первую базу, чем вторую. Они согласились между собой, что всем молодым игрокам есть чему поучиться, прежде чем они смогут по праву считаться игроками Главной лиги. Маттинли посмотрел на него со странным выражением лица и сказал: «Слушай, салага, ты что, не знаешь, где находится на поле вторая база?» Следующие несколько мгновений, пока он пробегал базы, чтобы сделать единственную в той игре пробежку домой команды «Ред Сокс», с детальной точностью, словно их живописал Ян ван Эйк, врезались в его память. За спиной он чувствует Маттинли. Маттинли крадется за ним, Маттинли дышит ему в спину . «Эй салага, да ты почти так же быстро бегаешь, как и я. Эй, салага, да тебе тормоза нужно проверить». Через пару недель Маттинли ушел из профессионального бейсбола. Больше Хаттеберг никогда с ним не встречался.

Даже в стрессовых ситуациях главным качеством Скотта Хаттеберга, которое явно бросалось в глаза, было его умение чувствовать себя во время игры комфортно, сбавить, когда надо, темп игры, чтобы все в ней разворачивалось для него естественным образом, чтобы игра стала его игрой.

Он принадлежал к тому типу людей, которых сложно представить себе вне того, что и как они делают. Иначе говоря, его личность была необходимым фактором, благодаря которому становилось возможным то, что и как он делает. Поразительно, что в профессиональном бейсболе его личные качества расценивались как нечто, что нужно всеми силами искоренять.