Филип Шенон - Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Биография де Мореншильдта словно списана из шпионского боевика времен холодной войны. Этот светский, много знающий, свободно болтающий как минимум на шести языках человек родился в царской России в богатом семействе с аристократическими корнями. Когда власть захватили коммунисты и семье грозили репрессии, родители Мореншильдта бежали в Польшу. В 1938 году де Мореншильдта впустили в Соединенные Штаты, несмотря на подозрения (сохранившиеся в материалах Госдепартамента), что он может оказаться нацистским шпионом. Мореншильдт отрицал какую-либо связь с немецкими нацистами, и это подозрение так и осталось недоказанным. Сначала он поселился в Нью-Йорке и занимался чем придется, в том числе снимал фильмы и работал инструктором по поло. Мореншильдт с легкостью вошел в высшее общество Манхэттена и проводил лето на пляжах Лонг-Айленда. Дженнер и другие юристы комиссии с изумлением обнаружили в списках друзей Мореншильдта по Лонг-Айленду семью Жаклин Бувье, будущей жены президента Кеннеди. «Мы были очень близки, – рассказывал де Мореншильдт о своих отношениях с семейством Бувье. – Виделись ежедневно. Тогда я и познакомился с Жаклин, в ту пору – маленькой девочкой». Будущая первая леди была «очень решительным ребенком, очень умным и очень привлекательным» 13 .

Де Мореншильдт переехал в Техас, надеясь составить себе состояние на нефтяном промысле. Для начала он получил в университете Техаса образование инженера и геолога, затем работал нефтяником в разных странах, в том числе в Югославии, Франции, на Кубе и на Гаити, в Нигерии и Гане. Он признавал, что в Техасе в начале Второй мировой войны занимался кое-какой шпионской работой – по просьбе приятеля-француза и в пользу французской разведки. Официально Мореншильдт, как он утверждал, никогда не состоял на службе у французов, но «собирал сведения о людях, участвовавших в прогерманской деятельности», а также старался перебить у немецких компаний сделки по приобретению техасской нефти.

К 1962 году этот человек обосновался в Далласе со своей четвертой женой и здесь через эмигрантов из России познакомился с Освальдами, страдавшими в ту пору от «жестокой нищеты», по выражению Мореншильдта. В особенности он тревожился за Марину: «неприкаянная душа, живет в трущобах, по-английски ни слова, болезненный с виду младенец на руках, ужасное окружение». За тот год Мореншильдт, как он прикидывал, виделся с Освальдами «десять или двенадцать раз, а то и чаще». Осенью 1962 года он помог Марине на время скрыться от мужа, поскольку узнал, что Ли избил ее, поставил синяк под глазом.

Де Мореншильдту запомнился визит к Освальдам весной 1963 года: Марина показала ему винтовку, только что купленную ее мужем. Над его приобретением она посмеивалась: «Этот сумасшедший идиот только и делает, что палит по мишеням», – сказала она. Мореншильдт спросил Освальда, зачем тот купил оружие. «Люблю пострелять по мишеням», – был ответ. В ту пору техасские газеты пестрели сообщениями о безуспешных поисках стрелка, пытавшегося убить отставного генерала Эдвина Уокера. Оставшийся неопознанным снайпер засел возле дома Уокера в Далласе и выстрелил в него через окно, промахнувшись на несколько сантиметров. Позднее Марина призналась, что уже через несколько часов после этого покушения узнала: в нем виновен ее муж.

Во время того визита Мореншильдт, по его словам, вздумал пошутить насчет покушения на Уокера. «Так это ты промазал по сидячей цели – генералу Уокеру?» – спросил он. «Понимаете, я знал, что Освальд недолюбливает генерала Уокера».

Освальд промолчал, но на его лице появилось «странное» выражение. «Он как-то весь съежился, понимаете, когда я задал этот вопрос».

Дженнер месяцами тщательно изучал материалы ФБР по Пейнам и Мореншильдту, но в конце концов решил, что эти люди не имеют отношения к убийству. Позднее он говорил, что Пейны и Мореншильдты во многих отношениях жертвы Освальда – годами их преследовало подозрение о причастности к убийству, их жизнь была разрушена. Но чтобы убедиться в их невиновности, Дженнер долгими часами допрашивал Пейнов и Мореншильдта под присягой, в особенности проверяя улики, указывавшие, что они могли и догадываться о намерениях Освальда.

Рут Пейн во время ее допроса в Вашингтоне Дженнер спросил напрямую:

– Миссис Пейн, вы состоите в настоящее время или состояли когда-либо прежде в коммунистической партии?

– Я не состою и никогда не состояла в коммунистической партии, – ответила она.

Дженнер зашел с другой стороны:

– Сейчас или когда-либо прежде вы разделяли взгляды, которые мы могли бы охарактеризовать как взгляды коммунистической партии?

– Нет, – ответила она. – Напротив… Мне противен тот раздел коммунистического учения, где насилие объявляется необходимым средством для достижения цели.

Интерес к русскому языку, по словам Рут Пейн, проистекал из ее веры. «Бог призвал меня учить языки», – пояснила она. Русский она выбрала потому, что квакеры старались организовать программы обмена с Советским Союзом.

Рут предлагала Дженнеру и другим членам комиссии задавать ей самые жесткие вопросы, чтобы убедиться в ее правдивости. Она готова была отвечать даже на неприятный вопрос о том, почему ее брак распался.

– Члены комиссии выражали некоторый интерес к этой теме, – признал Дженнер. – Они, видимо, хотели бы определить, кто такая Рут Пейн и, если позволено употребить расхожее выражение, чем она дышит… Так какова же, по вашему мнению, причина вашего развода?

Женщина ответила, что причина проста: ее муж всегда был внимателен и добр, но он ее не любит. Она говорила спокойно, констатируя факт.

– Мы никогда не ссорились, не имели серьезных разногласий, но я хотела жить вместе, а он не был заинтересован в совместной жизни.

Она признала, что за несколько месяцев до убийства начала опасаться, что Освальд склонен к насилию – она знала об избиении Марины, – и также тревожилась, нет ли у него связей с советским посольством в Вашингтоне. Ей попалась на глаза копия письма Освальда в посольство, в котором он упоминал, что ФБР следило за его деятельностью в Далласе 14 .

Так почему же она разрешила ему бывать в доме? Почему, зная все это, помогла Освальду устроиться на работу на склад учебников в Далласе? Дженнер считал вполне приемлемыми ответы Рут Пейн на оба эти вопроса. Она вовсе не хотела пускать Освальда в свой дом каждые выходные. «Я была бы счастлива, если бы он вообще не приезжал». Но Рут пыталась помочь Марине, к тому же ухватилась за возможность усовершенствовать свои знания русского языка. Да и общество Марины было ей приятно: собственный брак распался, «я была одинока». Рут с готовностью признала, что помогла Освальду получить работу на складе учебников, и подробно объяснила, как это произошло. Она пошла выпить кофе с несколькими приятельницами, там присутствовала и Марина, и одна из женщин сказала, что ее брат работает на книжном складе и у них вроде бы появилась вакансия. Марина умоляла Рут позвонить на склад. Вакансия действительно имелась, и в октябре Ли приступил к работе. Пейн утверждала, что понятия не имела об адресе склада – Дили-Плаза.