Бетти Фридан - Загадка женского

Вот каким был образ американской женщины в год, когда Кастро возглавил на Кубе революцию, а люди начали покорять космос. В год, когда на Африканском континенте зародились новые государства, а скорость самолета превысила скорость звука. В год, когда художники устраивали около величайшего музея пикеты в знак протеста против гегемонии абстрактного искусства, когда физики исследовали понятие антиматерии, когда астрономам, благодаря появлению новых радиотелескопов, пришлось изменить свои представления о расширяющейся Вселенной. Когда биологи совершили прорыв в базовом строении жизни, а негритянская молодежь в южных школах вынудила Соединенные Штаты, впервые после Гражданской войны, обратить взор на демократическую истину. Но в этом журнале, который читало более пять миллионов американок, из которых почти все окончили среднюю школу, а почти каждая вторая – колледж, мир за пределами дома практически не упоминается. Во второй половине двадцатого века в Америке мир женщины имел определенные границы: ее собственное тело и красота, как привлечь мужчину и выносить младенца, а еще как обслуживать мужа, детей и дом. И это не было аномалией какого-то единичного выпуска отдельно взятого женского журнала.

Однажды вечером я сидела на собрании журналистов, по большей части мужчин, которые работали для разнообразных журналов, женских в том числе. Главный спикер был лидером борьбы за десегрегацию. Чуть ранее другой мужчина изложил потребности крупного женского журнала, где он был редактором:

Наши читатели – домохозяйки. Их не интересуют актуальные и злободневные вопросы. Их не интересуют ни государственные, ни международные дела. Их интересуют только семья и дом. Их не интересует политика, если она не связана с насущными домашними проблемами, например, ценой на кофе. Юмор должен быть мягким, сатиру они не воспринимают. Путешествия? От них мы почти отказались. Образование? Проблемная тема. Уровень их образования растет. Как правило, все они окончили школу, многие даже колледж. И да, они крайне заинтересованы в обучении своих детей… арифметикой в четвертом классе. В женском журнале нельзя писать об идеях и освещать актуальную повестку. Поэтому и публикуем сейчас 90 процентов информации об услугах, 10 процентов материалов общего характера.

С ним согласился другой редактор, жалобно добавив: «Неужели никто не может предложить что-нибудь еще, кроме тематики «смертельные лекарства в вашей аптечке»? Неужели никто из вас не в силах придумать новый кризис для женщин? Хотя бы секс остается вечной темой…»

А потом писатели и редакторы целый час слушали, как Тэргуд Маршалл рассказывал о кулуарных моментах борьбы за десегрегацию и ее возможном влиянии на президентские выборы. «Как жаль, что я не могу это опубликовать, – сказал один редактор. – С женским миром эта история абсолютно не вяжется».

Я их слушала, а в голове эхом отзывалась немецкая фраза: «Kinder, Kuche, Kirche» (Дети, кухня, церковь) – лозунг, которым нацисты определяли, что место женщины должно быть ограничено биологической ролью. Но мы не в нацистской Германии, а в Америке. Для американок открыт весь мир. Тогда почему сложившийся образ этот мир отвергает? Почему он ограничивает женщин «одной страстью, одной ролью, одним занятием»? Не так давно женщины мечтали и боролись за равенство, за свое место в жизни. Что случилось с этими мечтами? В какой момент женщины решили отказаться от целого мира и вернуться домой?

Геолог извлекает со дна океана грязную породу и видит отложенные за долгие годы осадочные слои, с резким переходом, напоминающим лезвие бритвы, – ключ к разгадке изменений в геологической эволюции Земли, столь масштабных, что в течение жизни отдельно взятого человека они остались бы незамеченными. Много дней я просидела в публичной библиотеке Нью-Йорка, просматривая переплетенные в тома американские женские журналы за последние двадцать лет. И я нашла изменения в образе американской женщины – и в границах женского мира – столь же резкие и загадочные, как изменения, обнаруженные в глубине океанических отложений.

В 1939 году героини женских журналов не обязательно были молоды, хотя в определенном смысле они были моложе своих современных вымышленных аналогов. Они были молоды, как был всегда молод американский герой: Новые Женщины с задорной решимостью создавали для женщин новую самоидентификацию – их собственную жизнь. Вокруг витала аура становления, движения в будущее, которое будет отличаться от прошлого. Большинство героинь, которые появлялись на страницах четырех крупных женских журналов (на тот момент Ladies’ Home Journal, McCall’s, Good Housekeeping, Woman’s Home Companion ) строили карьеру – строили радостно, успешно, смело, привлекательно, при этом оставаясь женщинами, которые любили и были любимы мужчинами. А дух, смелость, независимость, решительность – та сила характера, которую они проявляли, работая медсестрами, учителями, художниками, актрисами, копирайтерами, продавщицами, – были частью их обаяния. Складывалось однозначное впечатление, что их индивидуальность восхитительна и не вызывает отторжения у мужчин, что мужчин притягивает не только внешность, но также их дух и характер.

Такими были массовые женские журналы в пору своего расцвета. Истории печатались обычные: девочка встречает мальчика или девочка заманивает мальчика. Но очень часто это была не главная тема. Героини, когда находили своего мужчину, обычно шли к какой-то цели, к мечте, пытались решить какой-то рабочий вопрос или даже проблему целого мира. И Новая Женщина, не такая пушистая, не такая женственная, зато независимая и решительно настроенная обрести новую, собственную, жизнь, была героиней совсем другой любовной истории. Ее горячая увлеченность окружающим миром, собственное ощущение своей личности и уверенность в себе придавали отношениям с мужчиной иной оттенок.

Героиня и герой одной из таких историй встречаются и влюбляются на работе, в рекламном агентстве. «Я не хочу селить тебя в саду, окружив стеной, – говорит герой. – Я хочу, чтобы мы шли рука об руку, вместе мы можем достичь всего, что захотим» («Общая мечта», журнал Redbook , январь 1939 года).

Новые Женщины почти никогда не были домохозяйками; впрочем, надо признать, рассказы обычно заканчивались до того, как появлялись дети. Новые Женщины были молоды, поскольку перед ними открывалось будущее. Зато в каком-то смысле они казались намного старше, более зрелыми, чем современные, по-детски юные, шаловливые героини-домохозяйки. Вот, например, описание одной из них, медсестры по профессии («Свекровь», журнал Ladies’ Home Journal , июнь 1939 года): «Он решил, что она очень хорошенькая. В ней не было ни грамма картинной смазливости, зато в руках чувствовалась сила, в осанке – гордость, а в приподнятом подбородке и голубых глазах – благородство. Она была одна с тех пор, как девять лет назад закончила учебу. Она добилась всего сама, и теперь ей нужно слушать только свое сердце».