Свен Беккерт - Империя хлопка. Всемирная история

Эта книга следует за хлопком с полей на корабли, из домов торговцев на фабрики, от сборщиков до ткачей и потребителей. Она не отделяет бразильскую историю хлопка от американской, британскую от египетской или японской. Империя хлопка, а с ней – современного мира, может быть понята только в соединении, а не в разделении многих мест и людей, которые сформировали и сами были сформированы этой империей [12] E.J. Donnell, Chronological and Statistical History of Cotton (New York: James Sutton & Cº, 1872), v. .

Меня прежде всего занимает единство противоположностей. Империя хлопка зависела от плантации и фабрики, рабства и наемного труда, колонизаторов и колонизируемых, железных дорог и пароходов – иными словами, от глобальной сети земли, труда, транспорта, производства и продажи. Ливерпульская хлопковая биржа имела гигантское влияние на хлопковых плантаторов Миссисипи, эльзасские прядильные фабрики были тесно связаны с ланкаширскими, а будущее ткачей-надомников в Нью-Гэмпшире или Дакке зависело от столь различных факторов, как сооружение железной дороги между Манчестером и Ливерпулем, инвестиционные решения бостонских торговцев и тарифная политика Вашингтона и Лондона. Власть Османского государства над своей сельской местностью влияла на развитие рабства в Вест-Индии; политическая деятельность недавно освобожденных рабов в США влияла на жизнь крестьянства в Индии [13] По этому вопросу существует обширная литература, включая Immanuel Wallerstein, The Modern World-System , vol. 3, The Second Great Expansion of the Capitalist World-Economy, 1730–1840s (San Diego, Academic Press: 1989); Иммануил Валлерстайн, Мир-система Модерна . Том III. Вторая эпоха великой экспансии капиталистического мира-экономики, 1730–1 840-е годы (Москва: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016); Dale W. Tomich, Slavery in the Circuit of Sugar: Martinique and the World Economy, 1830–1848 (Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1990); Andre Gun-der Frank, ReORIENT: Global Economy in the Asian Age (Berkeley: University of California Press, 1998); Abdoulaye Ly, La theorisation de la connexion capitaliste des continents (Dakar: IFAAN, 1994); John Gallagher and Ronald Robinson, “The Imperialism of Free Trade,” Economic History Review , Second Series, 51 (1953): 1–15; Patrick Wolfe, “History and Imperialism: A Century of Theory,” American Historical Review 102 (April 1997): 388–420. . Хотя историки написали очень много о ланкаширских текстильных фабриках и луизианских хлопковых плантациях, о торговцах в Александрии и ткачах-надомниках в Сурате, никто так и не рассказал истории о преобразующей роли хлопка в виде единого связного повествования, охватывающего различные страны. И все же глобальность этой культуры, вместе с тесной связью сельского хозяйства, торговли и производства сделала хлопок неотъемлемой частью промышленной революции, «великого расхождения» и становления современного капитализма.

Хлопок, главный мировой товар XIX века, свел вместе кажущиеся противоположности, почти алхимически превратив их в благосостояние: рабство и свободный труд, государства и рынки, колониализм и свободную торговлю, индустриализацию и деиндустриализацию. Мы видим, каким образом с помощью этих волатильных противоположностей хлопок сделал возможным и рождение капитализма, и его последующую перестройку. Когда мы исследуем, как хлопок и капитализм шли бок о бок по всему миру и через века, мы снова и снова получаем напоминания о том, что никакое состояние капитализма не является постоянным и стабильным. Каждый новый момент в истории капитализма создает новую нестабильность и даже противоречия, вызывающие колоссальные пространственные, общественные и политические преобразования. Писать о хлопке начали давно. Очень возможно, что хлопок – наиболее исследованная отрасль человеческой деятельности. Библиотеки наполнены отчетами о рабовладельческих плантациях в Америке, о начале производства хлопка в Британии, Франции, германских землях и Японии и о торговцах, которые связывали одно с другим. Намного меньше распространены усилия связать эти различные истории; пожалуй, наиболее успешной из этих попыток уже почти две сотни лет. Когда Эдвард Бейнс в 1835 году писал свою «Историю хлопкового производства в Великобритании» ( History of the Cotton Manufacture in Great Britain), он заключил: «автору может быть позволено сказать… что его предмет вызывает интерес не просто благодаря масштабу той промышленной отрасли, которую он пытался описать, но благодаря той необыкновенной степени взаимодействия, которое установилось между этой страной и всеми частями планеты» [14] Baines, History of the Cotton Manufacture , 530–531. . Я разделяю энтузиазм Бейнса и его глобальную точку зрения, если не все его выводы.

Как редактор газеты в Лидсе, живший близко к центру империи хлопка, Бейнс не мог не занять глобальную позицию в этом вопросе [15] См., например, Gene Dattel, Cotton and Race in the Making ofAmerica: The Human Costs of Economic Power (Chicago: Ivan Dee, 2009); Morris de Camp Crawford, The Heritage of Cotton: The Fibre of Two Worlds and Many Ages (New York: G. P. Putnam’s Sons, 1924). . Однако когда профессиональные историки обращаются к хлопку, они сосредотачиваются на местных, региональных и государственных аспектах этой истории. И все же только глобальная перспектива позволяет нам понять великое преобразование, частями которого были эти отдельные истории – огромное всемирное изменение организации труда в сельском хозяйстве, распространение проектов националистических элит по укреплению государств, влияние коллективных действий рабочего класса и других явлений.

Эта книга основывается на обширной литературе по хлопку, но помещает ее в новые рамки. В результате она вносит вклад в живой, но зачастую смехотворно презентистский разговор на тему глобализации. «Империя хлопка» подвергает сомнению волнующие открытия кажущейся новой, глобальной фазы в истории капитализма. Она показывает, что капитализм охватывал весь мир с самого своего возникновения и что подвижная пространственная конфигурация мировой экономики была общей характеристикой в последние три сотни лет. В этой книге также утверждается, что на протяжении почти всей истории капитализма процесс глобализации и потребности национальных государств не противоречат друг другу, как часто полагают, а напротив, взаимно укрепляют друг друга. Если наша предположительно новая эра глобализации является истинно революционным отходом от прошлого, этот отход заключается не в уровне глобальных связей, но в том факте, что капиталисты впервые стали способны освободиться от конкретных национальных государств, от тех самых институтов, которые в прошлом обеспечили их становление.

Как предполагает подзаголовок «Империи хлопка», она является частью более общего диалога историков, стремящихся переосмыслить историю, рассматривая ее в транснациональных, даже глобальных, пространственных рамках. История – профессия, возникшая параллельно с национальными государствами и сыгравшая важную роль в их установлении. Но становясь на национальную точку зрения, историки часто недооценивают связи, пронизывающие государственные границы, довольствуясь объяснениями, которые могут быть основаны на событиях, людях и процессах внутри территорий конкретных государств. Эта книга была задумана как вклад в усилия историков, старающихся сбалансировать «национальную» точку зрения на историю с более широким взглядом на связи, личности и процессы, проникающие сквозь политические барьеры [16] Литература по всемирной истории быстро множится. Однако это едва ли новое изобретение. Только вспомните такие работы, как: Abdoulaye Ly, La Compagnie du Senegal (Paris: Presence Africaine, 1958); Marc Bloch, “Toward a Comparative History of European Societies,” in Frederic Chapin Lane and Jelle C. Riemersma, eds., Enterprise and Secular Change: Readings in Economic History (Homewood, IL: R. D. Irwin, 1953); Williams, Capitalism and Slavery ; C. L. R.James, The Black Jacobins (London: Secker & Warburg, 1938). См. также: C. A. Bayly, The Birth of the Modern World, 1780–1914: Global Connections and Comparisons (Malden, MA: Blackwell, 2004); Jurgen Osterhammel, The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 2014). Обзоры литературы см.: в Sebastian Conrad, Globalgeschichte: Eine Einfuhrung (Munich: Beck, 2013); Dominic Sachsenmaier, Global Perspectives in Global History: Theories and Approaches in a Connected World (New York: Cambridge University Press, 2011); Sven Beckert and Dominic Sachsenmaier, Global History Globally (Honolulu: Hawaii University Press, in preparation); Bruce Mazlich and Ralph Buultjens, Conceptualizing Global History (Boulder, CO: Westview Press, 1993); Jerry Bentley, “The Task of World History” (unpublished paper, in author’s possession); см. также: Robert C. Allen, The British Industrial Revolution in Global Perspective (Cambridge: Cambridge University Press, 2009); Роберт Аллен, Британская промышленная революция в глобальной картине мира (Москва: Издательство Института Гайдара, 2014); Jan Luiten van Zanden, The Long Road to Industrial Revolution: The European Economy in a Global Perspective, 1000–1800 (Amsterdam: Brill, 2009); блестящая работа, например, Patrick O’Brien, “European Economic Development: The Contribution of the Periphery,” Economic History Review , Second Series, 35 (February 1982): 1–18. .