Джоан Дежан - Как Париж стал Парижем. История создания самого притягательного города в мире

Пон-Нёф являлся первым в городе мостом, не застроенным домами. Любой, кто по нему проходил, мог наслаждаться видами, и у парижан и гостей столицы начался настоящий роман с рекой со смотровой площадки шириной в 75 футов.

По обеим его сторонам, там, где на других мостах стояли дома, были устроены особые места для пешеходов, нечто вроде приподнятых платформ, чтобы избежать лошадей и карет. Сейчас мы назвали бы их тротуарами – нечто, не виданное на Западе со времен римских дорог и никогда не виданное в западном городе. Если добавить ко всему вышесказанному тот факт, что весь мост был вымощен плитами, как вскоре после этого и все новые улицы Парижа, то становится понятно, почему пешеходы впервые почувствовали себя королями реки.

Мост оказался необходим и для уличного движения. До его постройки путешествие из Лувра на Левый берег было довольно долгим и мучительным приключением – если только человек не был достаточно богат, чтобы позволить себе переправиться через реку на лодке; оно включало в себя пересечение двух мостов и долгую прогулку по обеим сторонам реки. Новый мост также сыграл решающую роль в превращении Правого берега в полноценную часть города: в 1600 году единственным значимым местом на нем являлся Лувр, в то время как к концу века на Правом берегу появились такие объекты, как Королевская площадь и Елисейские Поля. К тому же, как только в Париже происходило что-нибудь новое, это либо случалось на Пон-Нёф, либо новость впервые там появлялась. Уже спустя два века после его постройки Луи Себастьен Мерсье все еще считал Новый мост «сердцем города».

Пон-Нёф установил новые стандарты для европейских мостов. Первый городской общественный проект напрямую повлиял на повседневную жизнь парижан и изменил их отношение к Сене. Пон-Нёф никогда не был просто мостом; это было место, где Париж начал становиться Парижем, где впервые раскрылся потенциал современного города.

Возведение нового моста через Сену было инициативой предшественника Генриха IV, последнего короля из династии Валуа, Генриха III, который заложил первый камень в его основание в мае 1578 года. Изначальный проект предполагал совершенно другой мост, с домами и лавками по обеим его сторонам. В 1578 году, когда конструкция едва виднелась над поверхностью воды, жизнь в Париже перевернула Религиозная война, и в последующем хаосе работы над мостом были отложены более чем на десять лет.

В апреле 1598 года Генрих IV подписал Нантский эдикт, тем самым официально положив конец Религиозным войнам. За месяц до этого новый король завизировал документы, объявлявшие о его намерении закончить мост. Генрих III никак не объяснял свое желание построить новый мост; его последователь же, в свойственной ему манере, изложил свои цели четко и ясно. По его словам, мост возводился «для удобства» жителей Парижа, особенно деловых людей. Он был также необходим для модернизации инфраструктуры города: самый последний парижский мост, Нотр-Дам, к тому времени безнадежно устарел и был «слишком узок», как заметил король, чтобы справиться с транспортным потоком, переправлявшимся через Сену. Генрих IV писал, что движение стало гораздо более оживленным, поскольку к пешеходам и всадникам добавились новые средства передвижения. (Фактически транспортным средствам с тяжелыми грузами уже запрещалось использовать все существующие мосты.)

Мост Нотр-Дам, который упоминал король, был закончен в 1510 году. Как и все средневековые мосты, он был возведен на деньги за построенные на нем дома и лавки. Средства на постройку Пон-Нёф, где не было жилья, были взяты из непривычного источника: король поднял налог на каждый бочонок вина, ввозимый в Париж. Таким образом, как отметил Анри Соваль в 1660-х годах, «богачи и пьяницы» оплатили новый общественный проект.

К 1603 году мост был почти готов – во всяком случае, готов настолько, чтобы Генрих IV, никогда не отличавшийся терпением, решил, что настало время опробовать новое сооружение. Несколько человек перед ним уже попытались пересечь Сену, но постройка развалилась, и они рухнули в реку. Однако, как заметил, по свидетельству современника, ничуть не смутившийся Генрих, «никто из них не являлся королем». Монарх заставил людей уложить доски на опоры и по этой «все еще шаткой» конструкции в истинно королевской манере первым переправился через Сену – и даже успел вернуться в Лувр к обеду.

Однако некий факт в ранних официальных документах, касающихся постройки моста, не упоминается: его имя. Фактически мост был впервые наречен Пон-Нёф всего за пять дней до того, как в мае 1578 года в его основание был заложен первый камень. Даже через несколько лет спустя в бумагах он все еще назывался «строящийся мост» или просто «новый мост».

И он действительно был новым. Пон-Нёф являлся всего лишь пятым мостом в Париже и первым за почти целое столетие. Для сравнения, Лондонский мост оставался единственным мостом через Темзу вплоть до завершения Вестминстерского моста в 1750 году. При этом он был типично средневековым мостом, темным из-за зданий в несколько этажей, громоздившихся по обеим сторонам, и узким (20 футов в самой широкой части, а местами всего двенадцать). Новый парижский мост свидетельствовал о том, что французская столица оставила позади годы религиозных конфликтов и вступила в новую эру современных технологий.

Это был настоящий памятник инженерному искусству, особенно замечательный, поскольку стал результатом сразу нескольких успешных проектов, каждый из которых принадлежал разным специалистам.

Архитектор Батист Андруэ дю Серсо сыграл важнейшую роль в дизайне моста, а Гийом Маршан в его сооружении, но Пон-Нёф был создан не одним человеком.

Карта Георга Брауна 1572 года изображает место на оконечности острова Сите, где вскоре будет построен Пон-Нёф

Ни один мост до этого не был предназначен для перевозки таких тяжестей, как Новый. На самом деле такие явления, как тяжелый транспорт, в 1600 году только начинали приниматься во внимание. Ранее городам приходилось иметь дело лишь со сравнительно небольшими и легкими средствами передвижения: повозками и телегами. В последние десятилетия XVI века личные кареты только стали появляться на улицах таких метрополий, как Париж и Лондон. И тем не менее в документах, касающихся постройки моста, Генрих IV c потрясающей проницательностью добавил в список новые транспортные средства, став, таким образом, первым правителем, который столкнулся с вечной проблемой современного городского планирования: необходимостью учитывать при закладке инфраструктуры все более возрастающий транспортный поток.