Фредерик Кемп - Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Для того чтобы обрести полную уверенность в своих силах, Хрущев сказал, обращаясь к военачальникам: «Я хочу, чтобы Малиновский, Захаров, Гречко хорошенько посмотрели, какое у нас соотношение сил в Германии и что нужно. Может быть, подбросить вооружение, одним словом, на тот случай, если надо будет подкрепление туда… На это срок вам полгода». Он сказал им, что готов потратить на это необходимые средства. Его жесткие слова, предназначенные для венской встречи с президентом Кеннеди, было необходимо подкрепить повышенной боеспособностью.

Микоян возразил, что Хрущев ставит Кеннеди в опасное положение, когда у него не будет иного выбора, как отважиться на военные действия. Микоян высказал предложение сохранить «воздушный мост», чтобы решение по Берлину было более приемлемым для Кеннеди.

Хрущев не согласился с Микояном. Он напомнил товарищам, что происходит в Восточной Германии. Каждую неделю тысячи профессионалов покидают страну. Если проявить слабость, то это вызовет волнение не только у Ульбрихта, но и у союзников по Варшавскому договору, которые «почувствуют в наших действиях несогласованность и неуверенность».

Мало того что Хрущев был готов закрыть воздушный коридор, он, глядя на Микояна, сказал: «Если мы оставим какую-то возможность открытых ворот, то мы покажем свою слабость, а нам надо проявить твердость, и, если надо будет, будем сбивать самолеты… Наша позиция очень сильная, но нам придется, конечно, тут и припугнуть реально. Например, если будут полеты, нам придется сбивать самолеты. Могут ли они пойти на провокацию? Могут. Если не собьем самолет, значит, мы капитулируем».

Заседание президиума закончилось обсуждением того, должен ли Хрущев в соответствии с протоколом обмениваться с Кеннеди в Вене подарками.

Представители министерства иностранных дел предложили преподнести президенту пластинки с записью советской и русской музыки и двенадцать банок черной икры. Среди других подарков был серебряный кофейный сервиз для госпожи Кеннеди. Помощники рассчитывали, что Хрущев одобрит их выбор.

«Подарками можно обмениваться даже перед войной», – сказал Хрущев.

«Борт номер один» [39] « Борт номер один » – позывной любого летательного аппарата ВВС США, на борту которого находится президент США. Неофициально этот термин часто используется вне зависимости от местонахождения президента в отношении самолетов президентского флота, который с 1990 года и по настоящее время состоит из двух специально оборудованных самолетов Boeing-747-200B (военное обозначение VC-25A) – борт 28000 и 29000. Если аэропорт назначения не может принять такой большой самолет, как VC-25A, в качестве «Борта номер один» выступает Boeing C-32. взлетел в ливень с ураганным ветром с базы ВВС Эндрюс и взял курс на Хайяннис-Порт.

Оставалось всего три дня до его встречи с де Голлем в Париже и всего неделя до встречи с Хрущевым в Вене. Его отец украсил президентскую спальню фотографиями чувственных женщин – розыгрыш такого же, как президент, бабника в сорок четвертый день рождения сына.

Кеннеди приехал в родительский дом, чтобы по-быстрому отметить в семейном кругу день рождения, а затем погрузиться в чтение отчетов по самым разным темам, от ядерного баланса до психологического портрета Хрущева. Американские разведывательные службы нарисовали портрет человека, который в первый момент попытается очаровать президента, а в следующий начнет запугивать; игрока, который будет проверять президента; преданного марксиста, который хочет сосуществовать, а не соперничать; грубого, опасного и хитрого лидера, выросшего в крестьянской семье и, главное, непредсказуемого.

Президенту оставалось только надеяться, что полученная Хрущевым информация об американском президенте не является столь же откровенной. Его никогда не оставляли боли в спине, но сейчас они были сильнее обычного из-за травмы, которую он получил несколькими днями ранее, участвуя в церемонии посадки дерева в Канаде. Собираясь в поездку, он взял с собой прокаин, местное анестезирующее средство для спины, кортизон, необходимый при болезни Аддисона, витамины и амфетамины для снятия усталости и увеличения энергии.

Он никогда не пользовался костылями на людях, прихрамывая, словно спортсмен, получивший травму во время подготовки к чемпионату.

Тысячи журналистов, описывавших поездку президента, сообщали о толпах восторженных французов и роскошных приемах, но для Кеннеди во время пребывания в Париже самым счастливым было время, которое он проводил, погрузившись в огромную позолоченную ванну в отведенных ему «королевских покоях» во дворце XIX века на набережной Д’Орсэ.

«У нас должна быть такая же ванна в Белом доме», – сказал президент своему ближайшему помощнику Кенни О’Доннеллу, лежа в глубокой, испускающей пар воде, которая позволяла унять мучительную боль в спине. О’Доннелл прикинул, что ванна такая же по длине и ширине, как стол для пинг-понга. Помощник президента Дэвид Пауэрс высказал предположение, что, если президент «правильно разыграет свои карты», де Голль может вручить ее в качестве подарка.

Так началось то, что эти трое назвали «ванными разговорами» в бывших покоях короля Людовика XIV, в которых де Голль разместил Кеннеди во время его трехдневного пребывания в Париже по пути в Вену. Все перерывы в плотном графике президент проводил в ванной комнате, обсуждая свежие новости с двумя самыми близкими друзьями, ветеранами Второй мировой войны и его политических кампаний. О’Доннелл был секретарем Белого дома по протоколу, но его отношения с Кеннеди начались тогда, когда в Гарварде они с Бобби стали соседями по комнате. Пауэрс, приветливый и услужливый человек, был для Кеннеди таким же верным и преданным сотрудником, как Пятница для Робинзона Крузо. Он развлекал президента и поставлял ему сексуальных партнерш.