Михал Огинский - Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1

Князь Зубов официально отменил действие этого письма, тем не менее этот секвестр, продлившийся в течение нескольких месяцев, и те меры, которые я вынужден был принять, чтобы освободиться от него, нанесли ущерб моему состоянию более чем на два миллиона польских флоринов.

Тот самый, который был затем генерал-губернатором Одессы и премьер-министром Франции после реставрации Бурбонов.

Декрет конфедерации, имеющий силу закона. (Примеч. пер.)

«Верой, честью и совестью» (лат.) (Примеч. пер.)

Судебный приказ о передаче рассмотрения дела по месту его совершения (лат.) (Примеч. пер.)

Арбитрами называли тех, кому было разрешено входить в зал заседаний сейма (если заседания не проходили при закрытых дверях) в качестве простых зрителей.

Посол заявил в записке, адресованной великому маршалку литовскому, что сам король не имеет права покинуть свой трон и что он заставит сенаторов спать на соломе в зале заседаний сейма до тех пор, пока его воля не будет исполнена.

«За воинскую доблесть» (лат.) (Примеч. пер.)

Главнокомандующим армии (устар.) (Примеч. пер.)

Немецкое название города Оломоуц в Чехии. (Примеч. ред.)

Очевидно, что это был лишь предлог отозвать меня обратно в Варшаву. Игельстром, который боялся нареканий из Петербурга за то, что отпустил меня в Вену, заставил короля написать мне настоятельную записку, чтобы ускорить мое возвращение. Бесспорно одно: если бы я успел доехать до Вены и получил бы там сообщения, которые частично дошли до меня в Ольмюце, я никак не смог бы решиться вернуться в Варшаву.

«Не терять надежды» (лат.) (Примеч. пер.)

Декорша несправедливо упрекали в том, что он приложил недостаточно стараний, чтобы помочь делу поляков во время своей миссии в Оттоманской Порте. Я сообщу позднее, в описании моего пребывания в Константинополе в 1796 году, о подлинных мотивах, которые помешали туркам объявить войну России во времена Польского восстания.

Общее мнение приписывает Игнацию Потоцкому и Коллонтаю организацию восстания в Польше, о котором здесь идет речь. На самом деле оно не было делом их рук, они лишь присоединились к восставшим. Восстание было поднято пылкой молодежью, не терпевшей иноземного ига, а также отчаявшейся армией, которую собирались реформировать. Потоцкий и Коллонтай действительно изыскивали в изгнании средства поднять Польшу, но ожидали более благоприятного момента. Они не одобряли преждевременной вспышки польского восстания и были ею удручены, но стали под знамена своей родины, поскольку они были уже подняты и потому что в то время они считали бездействие преступлением. («История революции в Польше в 1794 году, глазами очевидца», с. 84)

Так как записи изначально делались автором по-французски, то им везде использована французская единица измерения расстояния «лье» – 4,44 км. (Примеч. пер.)

Гетман Забелло был повешен разбушевавшейся чернью в Варшаве 4 мая 1794 года. (Примеч. пер.)

Удивительно, что Пистор ничего не знал о советах, которые король давал Игельстрому, и о том, что он просил того как можно быстрее покинуть Варшаву, чтобы в столице восстановилось спокойствие.

См. Пистор «Мемуары, найденные в Берлине», с. 150.

См. Пистор, с. 153.

См. Пистор, с. 162.

Младших офицеров (устар.) (Примеч. пер.)

Автор «Истории восстания в Польше в 1794 году» так говорит об этом на с.127: «Поражение в битве под Щекоцинами повлекло за собой потерю Кракова. Этот город, окруженный плохой стеной, лишенный средств защиты, имел лишь восемь пушек, а вместо гарнизона – новобранцев, вооруженных косами. В таких условиях спасение города могло быть только чудом. За то, что он не смог совершить этого чуда, и был так жестоко наказан комендант города Венявский».

В Польше и Литве называли «контрактами» собрания жителей в определенные периоды года для совершения покупок, заключения земельных сделок, ипотек, займов, выплат и т. п. Местами таких «контрактов» в Польше были Варшава, Познань и Дубно, а в Литве – Вильна, Минск и Новогрудок.

Та самая, которая впоследствии вышла замуж сначала за графа Адама Хрептовича, затем – за графа Замойского и наконец – за князя Казимира Любомирского.

Спустя несколько лет я узнал от генерала Беннигсена, который командовал той атакой, что два эскадрона его кавалерии трижды отступали под огнем моих стрелков и понесли значительные потери в людях и лошадях.

См. на предыдущих страницах о результатах этого расследования и тех мерах, которые принял Костюшко для наказания участников беспорядков 27 и 28 июня.

Казимир Сапега, генерал артиллерии, считался одним из лучших ораторов в Польше. Он проявил свое красноречие на многих сеймах в качестве нунция, и особенно – на конституционном сейме, где он был маршалком вместе с Малаховским. Чтобы убедиться в его преданности родине, достаточно отметить, что во время революции 1794 года он служил в армии волонтером и что во время осады Варшавы он был простым офицером на батарее, отказываясь от более высокой должности, соответствующей его знаниям и талантам.

Автор «Истории польской революции» на странице 160 о восстании в Великой Польше пишет следующее: «Именно Мневский, каштелян Куявского воеводства, стоял у истоков этого заговора и обеспечил его успех. Это был действительно бесстрашный поступок, особенно если учесть, на какую опасность обрекал себя Мневский, и то, что среди его соратников было всего 89 человек».

Далее историк добавляет: «Мневский с болью в сердце понимал, что столица будет обречена, как только конвой с боеприпасами доедет к пруссакам. Он собирает заговорщиков и предлагает захватить конвой. Время операции определено, назначено место встречи, где Мневский находит лишь 30 поляков, готовых следовать за ним, и т. д. и т. п.»

Никакого преувеличения здесь нет. Сам Мневский и многие его боевые товарищи рассказывали мне, что в первой группе повстанцев в Великой Польше было только 19 человек. Все о восстании я записал со слов Мневского, Выбицкого, Немоевского, Прусимского и многих других активных участников событий.

Это была необходимая мера безопасности. Король пользовался исключительным уважением среди приближенных, тем не менее предосторожности ради, всякий, кто получал доступ к монарху, подвергался тщательной проверке.