Ирина Мизинина - 36 стратагем. Сокровенная книга по военной тактике

Все это убедило Ци Чэ, что город на самом деле собирался сдаться. Он позволил войскам ослабить охрану. Тьян Дэн, тщательно подготовившись, поджидал нужный момент для атаки, и вот он настал. Во-первых, он раздал жителям города барабаны и горшки для приготовления пищи, а затем велел им по сигналу начать шуметь как можно сильнее. Затем он изнутри проделал дыры в городских стенах. Далее военачальник велел ярко раскрасить стадо, привязать к рогам коров ножи и серпы, а факелы – к их хвостам. Все началось незадолго до рассвета. Горожане начали страшно шуметь, и это разбудило солдат Янь. Затем зажгли факелы на хвостах коров, и стадо выпустили через проемы в стенах.

Взбешенные и обезумевшие животные бросились в лагерь Янь, убивая опешивших солдат рогами и поджигая факелами их палатки. Тогда из городских ворот вылетели воины Дэна и атаковали полностью деморализованную армию противника. Тьян Дэн разбил войско Янь и, возглавив армию, завоевал более семидесяти городов.

Итак, для гарантии победы нужно знать, как начинать атаку одновременно в нескольких направлениях: слева и справа, снаружи и изнутри, сверху и снизу. Те, кто атакует в нескольких направлениях, получают преимущество. А вот в невыгодном положении оказываются те, на кого нападают сразу со всех сторон.

Если ты сильно уступаешь в численности, отступай. Пусть порой кажется, что малые силы могут противостоять большим, но в конце такая уверенность чаще всего оборачивается огромными потерями.

Сунь-цзы говорил: «Если стало ясно, что твой нынешний ход действий приведет к поражению, отступай и перегруппируйся. Когда твоя сторона терпит поражение, у тебя остается лишь три выхода: сдаться, идти на компромисс или бежать. Сдаться врагу – значит потерпеть полное поражение, компромисс – это полпоражения. А вот побег – это не поражение. Пока ты не потерпел поражения, ты все еще имеешь шанс».

Во времена Вёсен и Осеней [44]государства Чу и Цзинь вступили в сражение с Би. За несколько дней до битвы две армии встретились, еще не будучи уверенными, будет ли битва. Было несколько небольших стычек, которые позволили офицерам размяться, но выяснилось, что вместо сражения начались мирные переговоры.

Командующий левого фланга со стороны Цзинь по имени Ши Хуэй, советуя быть осторожным, сказал: «Надо быть очень внимательными. Если у Чу нет враждебных намерений, тогда мы отбросим предосторожности и заключим союз. Но если Чу все же задумали напасть на нас, то меры предосторожности предотвратят наше поражение. Даже если главнокомандующие согласятся на встречу друг с другом, им не стоит отпускать личную охрану».

Но командующий основными войсками Сянь Го не согласился с ним. И только Ши Хуэй предпринял меры предосторожности, устроив засаду близ своих позиций. На следующий день во время небольшой стычки солдаты Чу неправильно приняли суматоху за нападение со стороны Цзинь и начали серьезную атаку. Армия Чу рванулась вперед так быстро и решительно, что линии Цзинь дрогнули.

Другое подразделение Чу было готово к атаке на левом фланге, которым командовал Ши Хуэй. К нему подъехал какой-то офицер и спросил:

– Нам нужно ждать их атаку?

Ши Хуэй ответил:

– Армия Чу сейчас на пике своих сил. Если они начнут атаковать нас, наша армия будет стерта! Лучше собрать наши силы и бежать с поля, хотя мы и будем плохо выглядеть в глазах других подразделений, мы сохраним жизнь наших людей. Разве это не лучший исход в данной ситуации?

У Ши Хуэя были солдаты в засаде, и это сделало возможным его отступление, при котором он смог сохранить почти всех своих людей. Главные силы Цзинь очень сильно пострадали. Командир Сянь Го, который бездумно пренебрег советом предпринять меры предосторожности, был обвинен в воинской несостоятельности и казнен.

Во времена Сражающихся царств, когда Вон Чу был в плену в Янь, царь хотел его казнить, а потому он бежал. При попытке пересечения границы он был захвачен пограничным отрядом. «Царь Янь хочет меня убить, – сказал Вон Чу солдатам, – потому что кто-то сказал ему, что у меня есть жемчужина огромной ценности. Он потребовал ее у меня. Честно говоря, я ее давным-давно потерял, но царь мне не верит. Если вы задержите меня, то я скажу, что вы забрали у меня жемчужину и проглотили ее. Ваш правитель убьет вас и вытряхнет кишки в поисках жемчужины. Если вы позволите мне уйти, я не смогу вам ничего предложить, но помните: если я окажусь в плену, то вас порежут на куски». И пограничная охрана отпустила его.

Во времена династии Мин [45]император Сюаньдэ устранил всех своих дядей, за исключением одного, который притворился сумасшедшим. Этот единственный дядя, принц Янь, привел огромную армию в столицу Наньцзин с целью захвата трона. Город был окружен, и император думал о самоубийстве, когда его остановил евнух, который сказал ему, что его дед, император Хун У, оставил сундук на его попечение с приказом рассказать обо всем императору и открыть этот сундук, в случае если возникнет любая серьезная угроза существованию династии. «Давай сейчас же откроем его, – сказал император, – и посмотрим, что бы мой дед сделал, будь он на моем месте».

Когда крышка была открыта, взору предстали одежды буддийского монаха, хранившиеся в сундуке. Кроме того, там были грамота, бритва и десять слитков серебра. Император сразу понял значение послания деда и с горсткой верных слуг бежал из дворца через тайный ход в буддийский храм. Там он побрил голову и надел монашеские одежды. Затем он вышел в город и в таком виде проделал весь путь до провинции Сычуань, где начал жизнь в одном из темных помещений отдаленного монастыря. Между тем дворец сожгли во время битвы, и все были уверены, что император погиб в огне.

Через сорок лет, во время правления императора Инь Сун (он был четвертым после Сюаньдэ), ко двору прибыл старый буддийский священник и заявил, что он император Сюаньдэ. Оказалось, что этот человек самозванец, но начал распространяться слух о том, что Сюаньдэ жив. Чтобы прекратить слухи и как-то исправить ситуацию, было проведено официальное расследование, которое показало, что Сюаньдэ действительно не погиб и ведет сейчас жизнь буддийского священника. Старого императора возвратили в столицу с большими почестями, и он доживал свои дни в качестве гостя во дворце. Однако с него не спускали глаз!