Грэм Робб - Жизнь Рембо

Рембо описывал драматический сюжет о мудреце и глупце. Он преувеличивал триумф Сотиро, чтобы очернить Саккони и подчеркнуть мораль. В июне два католических священника отважились добраться в Огаден, следуя маршрутом Саккони. По совету Рембо они не вертели в руках секстантов и не пили алкоголя и потому избежали смерти [712]. Удача – концепция, которая была совершенно чужда Рембо, – тоже сыграла свою роль. Некоторые ога-денские племена встречали белых как «посланцев Бога» [713]. Другие справлялись с шоком от инопланетной цивилизации более грубо. Дальше на западе племя зен-джеро ( Zen-jero ), почитающее железного бога, упавшего с неба, приносило ему в жертву каждого десятого иностранца, пересекшего их невидимую границу [714].

На самом деле и Сотиро был взят в плен. По словам Барде, он «спасся только благодаря знанию Корана» [715]. Хотя сам Рембо ничего не говорит об этом в своем сообщении, Сотиро также был спасен Рембо.

В письме Географическому обществу в ноябре Барде объяснил, что «наш агент был освобожден только после вмешательства Огаса , или великого вождя, которого месье Рембо отправил из Харара, чтобы освободить его».

Последствия этого ничтожного факта легко упустить. Посланный Рембо Омар Хусейн был знаменитым воином и ughaz – межплеменным вождем, который истолковывал предзнаменования и совершал богослужение при политических событиях. Омар Хусейн был самым могущественным из ughaz в Верхнем Огадене. Тот факт, что Рембо смог попросить этого божественного чародея пойти и спасти его коллегу, – свидетельство его экстраординарных дипломатических способностей.

Отказ принимать современные предрассудки, что делает «Озарения» таким возбуждающе чужеродным произведением, также сделал его автора необыкновенно опытным исследователем. Фраза Рембо «права туземцев» слишком неожиданна и провокационна, чтобы быть обнаруженной во французской колониальной переписке 1883 года.

Краткое приключение Сотиро, словно священное пророчество, побудило Рембо подумать о новых коммерческих возможностях. Дважды до этого он забавлялся идеей присоединиться к миссионерам; но христианство уже оказалось непопулярным в Хараре, не говоря уже о малоисследованном Огадене. Ислам прижился именно потому, что он не бросал вызова привычному образу жизни [716].

Рембо сейчас пересмотрел свою первоначальную идею. 7 октября 1883 года он попросил мать купить ему параллельный перевод текста Корана издательства «Ашет». Так как впоследствии он благодарил ее за «кораны», она, предположительно, также послала ему рукописный перевод капитана Рембо [717]. Для полной иллюзии Рембо заказал печать (дата неизвестна) с выгравированными словами: «АБДО РИНБО» («АБДАЛЛАХ РЕМБО»), что означает «Рембо, раб Божий» [718].

В этот момент жизнь Рембо предполагает счастливое стечение обстоятельств. Исследование Абиссинии, как и «Озарения», было предприятием, успех которого зависит от стирания старого христианского самосознания. Однако, превратив себя в знатока Корана, он также вернет часть своего прошлого. Сын капитана Рембо, поэт-ясновидец и африканский торговец могут все же населять одно и то же тело.

В декабре того же года в своих заметках об Огадене он использовал слово «поэт» впервые после отъезда из Европы: «В каждом племени есть wodads (ученые). Они знают Коран и арабскую письменность и являются поэтами-импровизаторами».

По иронии судьбы, пока Рембо обдумывал новое прибыльное использование своих литературных способностей, возвратилось его старое «я». На расстоянии шести с половиной тысяч километров в кафе Латинского квартала поэты и журналисты, потягивая кофе, который, возможно, прошел через склад Рембо, начинали снова говорить о маленьком дикаре, который более десяти лет назад поразил парнасцев.

Девять прекрасных стихотворений, в том числе «Пьяный корабль» и «Гласные», были опубликованы Верленом в ревю Латинского квартала тем октябрем с некоторыми биографическими подробностями и намеком на загадочное молчание поэта: «Если случайно он увидит эти строки… пусть месье Артюр Рембо будет уверен в нашем полном одобрении (но также и в нашем глубоком унынии) перед лицом его отказа от поэзии, так как, без сомнения, это тот случай, когда такой отказ для него логичен, честен и необходим».

Rapport sur l’Ogadine («Отчет об Огадене») Рембо – это его вторая крупная публикация после «Одного лета в аду». Предполагается, что он основан исключительно на устном докладе Сотиро, но австрийский исследователь и географ Филипп Пауличке заметил, что он «отличается по многим важным пунктам от отчета, данного мне лично Сотиро» [719].

Во всем отчете Рембо использует неоднозначное «мы», как будто решил не подвергать себя восхищению. Но упоминаются две экспедиции в Огаден, а Сотиро утверждал, что он совершил туда лишь одно путешествие [720], второй поход почти наверняка был предпринят самим Рембо.

Маршрут, как оказалось, проходил вдоль реки Эрер, курс которой подробно нанесен через «грабительские племена сомали-галла» до «земли Nokob (Нокоб)», где Эрер впадает в Уаби [721]. Такая экспедиция заняла бы около двух недель, что объясняет пробел в переписке Рембо между 7 октября и 10 декабря 1883 года.

По крайней мере, еще одна экспедиция последовала за докладом. В разделе, который так и оставался неопубликованным до 1931 года, Рембо набросал краткосрочный план:

«Омар Хусейн написал нам в Харар и ожидает, когда мы спустимся с ним и всеми его goums [солдатами] к Уаби, всего в нескольких днях пути от нашей первой стоянки.

В этом наша цель».

На берегах Уаби, «куда слоны уходят умирать», «тонны слоновой кости», а страусиные перья, стоимостью в «сотни долларов», можно собрать «за несколько недель».

Поэтому мы решили создать факторию на Уаби, и эта фактория будет находиться примерно в месте под названием Eimeh [Ими], большой, постоянный поселок на одном с Огаденом берегу, в восьми днях пути каравана от Харара».

Принятая хронология исследований Восточной Африки начинает выглядеть скорее теоретической. Могущественный ughaz с небольшой армией был готов взять Рембо с собой в поход к одной из великих неизвестных африканских рек, за четырнадцать месяцев до того, как братья Джеймс [722], полумертвые от напряжения и голода, достигли ее из Берберы на северо-востоке.

Открыл или нет двадцатидевятилетний Рембо Уаби-Шебели, его отчет об Огадене был первым авторитетным докладом об одном из крупнейших в мире неизведанном регионе. Он был написан как отчет для компании, но Альфред Барде признал его важность и отправил в Географическое общество, которое его и опубликовало. Рембо стал довольно известным в районе Африканского Рога, и потом несколько человек, которые ничего не знали о его более ранней карьере, вспоминали его как писателя-исследователя.