Карен Армстронг - Битва за Бога: История фундаментализма

Когда «Гахелет» открыли для себя рабби Цви Иехуду, ему было почти 70, и считалось, что своему отцу он и в подметки не годится. Он служил директором иешивы Мерказ ха-Рав на севере Иерусалима – иешива была основана его отцом, но теперь пришла в упадок, и учащихся в ней осталось всего 20. Однако идеи Кука-младшего сразу пришлись по душе «Гахелет», поскольку, с одной стороны, он пошел гораздо дальше Авраама Ицхака, а с другой – сильно упростил сложную отцовскую диалектику, придав ей характер современной идеологии. Если Кук-старший видел в светском сионизме божественный замысел, рабби Цви Иехуда считал светское государство Израиль Царствием Божиим, ни больше ни меньше, и каждый клочок его земли – священным: «Каждый еврей, что приезжает в Эрец-Исраэль; каждое дерево, посаженное на израильской земле; каждый новобранец в рядах израильской армии – это еще одна духовная ступень, еще один шаг к спасению» [662]. Если харедим запрещали своим учащимся смотреть военный парад в День независимости, то Кук, напротив, утверждал, что смотреть его – священный долг, поскольку священна сама армия. Бойцы не меньшие праведники, чем талмудисты, и их оружие не менее свято, чем молитвенное покрывало (талес) и филактерии. «Сионизм – это божье дело, – утверждал рабби Цви Иехуда. – Государство Израиль – это божественная сущность, состояние святости и возвышенности» [663].

Если Кук-старший полагал, что евреи не должны принимать участия в политике, поскольку в неискупленном мире любая политика порочна, Кук-младший верил, что мессианская эра уже началась, а значит, участие в политике, как и мистическое путешествие каббалиста, представляет собой подъем к вершинам святости. Его воззрения отличались буквалистской холистичностью [664]. Святая земля, народ и Тора образовывали неделимую триаду. Отказаться от одного значит отказаться от всех трех. Пока евреи не освоят всю израильскую землю, как сказано в Библии, Искупления не будет, поэтому объединение всей Святой земли, включая территорию, принадлежащую в данный момент арабам, становится высшим священным долгом [665]. Однако, когда «Гахелет» в конце 1950-х познакомились с Куком, о воссоединении нельзя было и мечтать. Определенные в 1948 г. границы государства Израиль охватывали только Галилею, пустыню Негев и приморскую равнину. Библейские земли на Западном берегу Иордана принадлежали Иорданскому Хашимитскому королевству. Но Кук был непреклонен, считая, что все идет в соответствии с предопределенным замыслом. Даже холокост приближал Искупление, заставив евреев покинуть диаспору и вернуться на Святую землю. Евреи «настолько приросли к нечистым иностранным землям, что с приближением Конца Света их приходится отделять насильно, проливая море крови», – объяснял Кук в проповеди на День памяти холокоста в 1973 г. За историческими фактами крылось божественное вмешательство, вызвавшее «возрождение Торы и всего святого». Таким образом, сама история подталкивала человека «ко встрече с Владыкой Вселенной» [666].

Превращение мифа в реальность наконец свершилось. В премодернистском мире мифология и политика принадлежали к разным областям. Государственное строительство, военные кампании, сельское хозяйство и экономика были прерогативой рациональных дисциплин логоса. Миф сдерживал эту прагматичную деятельность и наполнял ее смыслом, а кроме того, вносил коррективы, напоминая людям о таких ценностях, как сострадание, превосходящих прагматичные рассудочные соображения. Земная действительность могла быть символом божественного, но сама по себе она никогда святой не считалась; она лишь указывала вовне, за пределы себя, куда не было пути разуму. Однако Кук преодолел это разделение и создал то, что иные назвали бы идолопоклонством. Может ли армия быть «святой», если она часто принуждала совершать ужасные вещи, когда по долгу службы бойцам приходится вместе с врагами убивать и невинных? Мессианизм традиционно побуждал людей критиковать статус-кво, но Кук, напротив, с его помощью выражал безоговорочное одобрение израильской политики. Подобная установка грозила привести к нигилизму, отрицающему ключевые ценности. Объявив государство Израиль святым, а его территориальные притязания – высшей целью, Кук поддался тому же искушению, которое крылось за страшными бесчинствами националистов XX в. Миролюбие Кука-старшего, готового принять и другие религии, и светский мир, было утрачено. Кук-младший испытывал жгучую ненависть к христианам, гоям, мешавшим осуществлению израильского замысла, и к арабам [667]. Прежние представления мудро разводили миф и разум по разным, хотя и взаимодополняющим областям. Теперь же Кук-младший пытался стереть границу, и это было опасно.

Члены «Гахелет», однако, так не считали. Холистическая идеология рабби Кука превращала сионизм в религию, полностью отвечая их замыслам. Они поступили в Мерказ ха-Рав, и забытая иешива вновь обрела известность. Кук стал кем-то вроде еврейского папы римского, чьи указы были непогрешимы и подлежали неукоснительному исполнению. Моше Левингер, Яков Ариэль, Шломо Авинер, Хаим Друкман, Дов Лиор, Залман Меламед, Авраам Шапира и Элиэзер Вальдман образовали войско Кука и возглавили новый фундаменталистский сионизм. В 1960-х они разрабатывали в Мерказ ха-Рав планы наступления с целью вернуть страну Господу и заставить светское государство реализовать свой религиозный потенциал. Отказавшись от диалектического синтеза светского и религиозного, описанного Куком-старшим, рабби Цви Иехуда надеялся на неизбежную победу божественного над светским.

Однако при всем своем энтузиазме члены «Гахелет» не могли пойти дальше разработки планов. Перейти к делу и заселить всю Святую землю целиком или изменить сознание народа они не могли. Однако в 1967 г. история распорядилась развитием событий по своему усмотрению.

В День независимости 1967-го, за три недели до Шестидневной войны, рабби Кук выступал с традиционной проповедью в иешиве Мерказ ха-Рав. Внезапно плавную речь прервало рыдание, и раввин воскликнул: «Где наш Хеврон, Сихем, Иерихон, Анатот, оторванные от страны в 1948 г., когда мы, изувеченные, истекали кровью?» [668]Три недели спустя израильская армия заняла эти библейские города, прежде принадлежавшие арабам, и ученики рабби Кука уверились, что это Господь пророчествовал на проповеди его устами. К концу короткой войны Израиль отвоевал у Египта сектор Газа, у Иордании – Западный берег, а у Сирии – Голанские высоты. Священный город Иерусалим, поделенный между Израилем и Иорданией с 1948 г., был аннексирован Израилем и объявлен вечной столицей еврейского государства. Иудеи снова смогли молиться у Западной стены Храма. Страну охватила экзальтация и почти мистическая эйфория. До войны израильтяне слушали по радио, как Насер клянется скинуть их всех в море, а теперь они вдруг стали хозяевами священных для еврейской памяти городов. Даже среди самых несгибаемых секуляристов многие воспринимали войну как религиозное событие, напоминающее переход через Красное море [669].