Бхагаван Раджниш (Ошо) - Живи рискуя. Обыкновенное просветление для необыкновенного времени

Защити ребенка от любого влияния, чтобы он мог оставаться самим собой, – речь идет только о семи годах, потому что к семи годам он будет прочно стоять на ногах, у него появится центр, он достаточно окрепнет. Ты не знаешь, каким сильным может быть семилетний ребенок, ведь ты не видел неиспорченных детей – только испорченных, которые несут в себе страхи и малодушие своих отцов, матерей, родственников, и поэтому они сами не свои.

Если ребенок останется неиспорченным в течение семи лет… Ты будешь поражен, встретив такого ребенка. Он будет острым, как меч, с ясным взглядом, проницательным. И ты увидишь в нем колоссальную силу, которой не встретишь даже у семидесятилетнего взрослого, поскольку его фундамент непрочен. По мере того как здание растет ввысь, фундамент расшатывается.

Ты увидишь, что с возрастом в человеке появляется все больше страха. В молодости он может быть атеистом, а становясь старше, начинает верить в Бога. Почему так происходит?

В молодости, до тридцати лет, он был хиппи. У него хватало смелости идти против общества, вести себя, как ему хочется: носить длинные волосы, бороду, странствовать по миру, идти на всевозможные риски. Но к сорока годам это все исчезло. И вот он сидит в каком-нибудь офисе: в сером костюме, гладко выбритый, ухоженный. Ты даже не сможешь распознать в нем бывшего хиппи.

Куда делись все хиппи? Они возникли неожиданно и были очень сильны, но затем стали похожи на пустые стреляные гильзы; они превратились в беспомощных, потерпевших поражение, подавленных людей. Они пытаются хоть что-нибудь сделать со своей жизнью, чувствуя, что все эти годы хиппарства были потрачены зря. Другие ушли далеко вперед: кто-то стал президентом, кто-то – губернатором, а «мы были глупцами; мы просто играли на гитарах, и весь мир прошел мимо нас». Они сожалеют. Сейчас очень трудно найти старого хиппи.

Если ты родитель, пусть у тебя будет достаточно смелости, чтобы не вмешиваться. Открой ребенку двери в неведомые дали, пусть он их исследует. Он не знает, что в нем заложено, этого никто не знает. Ему придется идти на ощупь в темноте. Не внушай ему страх перед темнотой, не внушай ему страх перед неудачами, перед неизвестным. Поддержи его. Когда он отправится в путешествие к неизведанному, проводи его со всей любовью, поддержи, благослови.

Не допускай, чтобы на него повлияли твои страхи.

У обычного человека интеллект прекращает развиваться в четырнадцать лет, поскольку биологическая цель к этому моменту достигнута. В четырнадцать лет человек уже достаточно созрел для зачатия детей, для репродукции. Что будет дальше – биологию не интересует.

Вот почему у среднестатистического человека умственный возраст останавливается на четырнадцати годах. Физическое развитие человека продолжается до семидесяти, восьмидесяти, девяноста, ста лет, а в некоторых регионах – например, на Кавказе – до ста пятидесяти и даже до ста восьмидесяти. Но умственный возраст остается равен четырнадцати годам. До сих пор это считалось нормальным.

Но это можно изменить. И это нужно изменить, ведь потенциал для роста бесконечен. Однако изменения наступят только тогда, когда твои цели перестанут ограничиваться биологией. Если твоя жизнь посвящена только сексу, детям, семье, пище, дому, то в переменах нет необходимости, достаточно и такого интеллекта. Но если твои интересы подобны тем, что были у Альберта Эйнштейна, то твой интеллект может даже опережать физическое тело.

Говорят, что однажды, когда Эмерсона спросили, сколько ему лет, он сказал – и сказал совершенно справедливо:

– Мне триста шестьдесят лет.

Журналист, задавший этот вопрос, удивился:

– Триста шестьдесят? А на вид вам дашь не больше шестидесяти.

– Верно, – ответил Эмерсон. – С одной стороны, мне действительно шестьдесят лет. Но я проделал столько интеллектуальной работы, что для ее выполнения потребовалось бы шесть человек. Либо мне одному потребовалось бы триста шестьдесят лет. Мой интеллект сильно опережает физическое тело.

Интеллект зависит от того, что ты с ним делаешь.

У того, кто медитирует, больше возможностей достичь вершин интеллекта, поскольку во время медитации он выполняет самую сложную работу, на которую только способен человек: это познание самого себя, осознание того, «кто есть я». Погружение в самые глубины своей субъективности – это величайшая работа для интеллекта. Невозможно измерить интеллект Гаутамы Будды – он не поддается счету, не поддается измерению.

И если ты медитируешь, то по мере того как твоя медитация будет наполняться светом, будет расти твой интеллект. Он будет расти до самого конца твоей жизни – и даже после конца. Ведь ты сам не умрешь, умрет только твое тело. А тело не имеет никакого отношения к интеллекту, так же как не имеет к нему отношения и ум.

Интеллект – это качество твоей осознанности. Чем больше осознанности, тем больше интеллекта.

И если ты достиг тотальной осознанности, тогда ты столь же умен, как и все это существование.

Всю систему образования необходимо в корне изменить. Если говорить коротко… Образование готовит людей не к жизни, а к добыванию средств к существованию. В течение двадцати пяти лет – то есть треть жизни – людей готовят к добыванию средств на жизнь. Их никогда не готовят к смерти, но ведь жизнь – это всего семьдесят лет, а смерть – дверь в вечность. К ней нужно основательно подготовиться.

По моему мнению – а я глубоко убежден, что именно так и произойдет в будущем, если человек выживет, – обучение нужно делить на части: пятнадцать лет обучать добыванию средств на жизнь, а затем, через сорок два года, десять лет готовить к смерти. Образование нужно разделить на две части. Пусть каждый ходит в университет – точнее, или в разные университеты, или в один, но на разные факультеты. В одном месте будут готовить к жизни детей, а в другом – людей, которые уже прожили жизнь и теперь хотят узнать нечто большее, то, что лежит за ее пределами.

Тогда исчезнет конфликт поколений. Тогда люди старшего возраста станут более тихими, молчаливыми, умиротворенными и мудрыми, их советы будут действительно стоящими. Даже просто сидеть у их ног будет огромным благословением. Вернется уважение к старшим. Другого пути, кроме этого, нет.

Обучение, разделенное на две части, означает, что молодые учатся жизни, а старшие учатся смерти. Само собой, старшие будут учиться медитировать, петь, танцевать, смеяться; они будут учиться праздновать. Они должны превратить свою смерть в праздник – это будет целью второй части обучения.

Они будут рисовать, играть на музыкальных инструментах, ваять скульптуры, сочинять стихи; они будут заниматься всеми видами творчества. Как жить, они уже знают, теперь этому учатся их дети. География, история и прочие идиотские предметы – теперь это все изучают их дети. Пусть они узнают, где находится Тимбукту.