Бхагаван Раджниш (Ошо) - Живи рискуя. Обыкновенное просветление для необыкновенного времени

Идея бунтарства не нова, но идея бунтарства в сочетании с просветленностью – это нечто совершенно новое, это мой вклад. И если мы сможем добиться того, что бо́льшая часть человечества станет сознательнее, осознаннее, а несколько человек достигнут самой вершины просветления, тогда, словно тень, вместе с их бунтом сам собой придет анархизм.

Хорошо, что семья начинает исчезать.

Вместе с ней исчезнут и нации, ведь основа нации – семья.

И я невероятно рад, видя исчезновение семьи, поскольку знаю, что следующая на очереди – нация. Вместе с семьей уйдут так называемые религии, ведь именно семья навязывает тебе религию, национальность и все остальное. Когда исчезнет семья, кто будет прививать тебе христианство или индуизм? Кто будет внушать тебе, что ты американец или индиец?

С исчезновением семьи исчезнет и большинство психических болезней, станет меньше политического безумия. Ты должен радоваться, что это все уходит.

Брак был противоестественным изобретением. Он уже давно мучает человека, но на определенном этапе он был необходим, потому что существовали сильные люди и слабые. Сильные забирали себе всех красивых женщин, и слабые оставались без жен. Их биологическая потребность не была удовлетворена. Тогда и придумали брак – это было изобретение слабых. Вероятно, слабые однажды собрались вместе и приняли такое решение. А когда слабые собираются вместе, сильный перестает быть таковым. Он сильнее только кого-то одного из них, а когда собирается целая толпа слабых, он уже не сильнее.

Итак, слабые собрались вместе и решили: «Один мужчина – одна жена», поскольку это соотношение, необходимое для рождения детей. Свое решение слабые навязали сильным, потому что иначе сильные продолжали бы забирать всех красивых женщин к себе в гарем, а слабые оставались бы сексуально не удовлетворены. Плохая ситуация. Но благодаря семье она разрешилась, так и появилась моногамная семья. Она имела огромное значение, и слабые больше не сидели на голодном сексуальном пайке.

Но теперь семья уже не нужна, она стала обманом. Сейчас могут зарабатывать и мужчина, и женщина, они больше не должны друг от друга зависеть. Сейчас женщина может не иметь детей. Сейчас женщина может договориться с другой женщиной, чтобы та выносила ее ребенка, или же она может прибегнуть к искусственному зачатию. Между сексом и рождением детей больше нет связи. Можно заниматься сексом, но от этого не обязательно появится ребенок. Теперь семья – это совершенно устаревшее явление.

Будущее – за коммуной. Коммуна – это множество независимых людей, не принадлежащих друг другу, не связанных старыми узами семьи, племени, религии, нации, расы – теперь этого нет. Единственное, что их объединяет, – это их независимость. Они уважают твою независимость и ожидают от тебя того же самого: что ты будешь уважать их независимость. И это единственный вид отношений, единственный вид дружбы, единственная цементирующая сила в коммуне: мы уважаем чужую индивидуальность, чужую независимость. Образ жизни, стиль жизни другого человека полностью принимается и уважается.

Единственным условием является то, что никому не позволено каким-либо образом вмешиваться в чужую жизнь.

Поэтому хорошо, что все это мертвое прошлое исчезает, освобождая нас для создания нового человека, нового человечества, нового мира.

Лучшее правительство – это отсутствие правительства.

Сама идея о том, что кто-то кем-то правит, – негуманна.

Правительство – это игра, самая грязная и отвратительная на свете. Но есть люди, находящиеся на низшей ступени сознательности и получающие от такой игры удовольствие: это политики. Для политика единственная радость – это править, быть у власти, порабощать людей.

Самое большое желание всех, кто достиг вершин сознательности, – это мечта, что однажды мы сможем избавиться от всех правительств. Это будет величайший день во всей истории человечества – прошлой, настоящей и будущей, ведь избавиться от всех правительств значит уничтожить самую отвратительную игру: игру, в которую политики играют уже много веков подряд.

Они превратили человека в обычную пешку и нагнали столько страха – страха, что без правительства наступит анархия, беспорядок, хаос, что все будет уничтожено. И что самое странное, мы продолжаем верить в эту ерунду.

Посмотрите на последние пять тысяч лет. Вы можете представить, что, не будь в мире никаких правительств, было бы хуже? Каким образом? За три тысячи лет случилось пять тысяч войн. Вы думаете, что без правительств их было бы еще больше, что было бы еще больше хаоса и преступности?

Что эти правительства сделали для людей? Ничего, только эксплуатировали их, эксплуатировали их страх, настраивали их друг против друга. Политикам просто необходимо, чтобы на Земле постоянно шли войны, без этого они не смогут существовать.

Когда я говорю, что лучшее правительство – это его отсутствие, я прекрасно понимаю, что такого, возможно, никогда не будет. Но все же лучше мечтать о более высокой сознательности, красоте, любви – даже если они неосуществимы. Может быть, если эта идея продолжит жить, когда-нибудь мы к ней приблизимся. Может быть, мы не воплотим ее целиком, но поэтому я и говорю, что самое лучшее после отсутствия правительства – это единственное правительство, что не так уж нереально. А вслед за единственным правительством и его отсутствие станет очень даже возможно.

Попытайтесь понять эту идею. Если правительство одно-единственное, политика утрачивает бо́льшую часть своей значимости. Когда в мире так много президентов, премьер-министров, королей, королев, и каждый пытается доказать, что он самый великий, это серьезная игра. А когда правительство только одно, то оно просто занимается своим делом и никто против него не выступает.

Вся радость политики – в наличии «врага». А когда никакого врага нет, можно просто работать, как работают «Красный крест», почта, службы железнодорожного или воздушного сообщения. Вы знаете, как зовут главу железных дорог? В этом нет необходимости, он просто обыкновенный руководитель.

И когда правительство будет только одно, мы сможем превратить его в Ротари-клуб. Необязательно, чтобы кто-то оставался президентом четыре года или пять лет. Достаточно будет нескольких недель: четыре недели ты наслаждаешься, затем тебя сменяют. И никаких проблем. Так будет представлен каждый регион мира, и каждый представитель когда-то будет президентом. Но к тому времени, как об этом узнает мир, правитель уже перестанет быть президентом. Когда правительство будет чем-то вроде Ротари-клуба, у людей пропадет это желание, это стремление к власти.

Единственное правительство означает исчезновение наций.