Карен Армстронг - Поля крови. Религия и история насилия

Шиитский ислам пришел к воинственности в результате бесконечных войн и системного угнетения в ливанском обществе. Садр и раньше организовывал лагеря, в которых шиитскую молодежь учили самообороне, а после начала гражданской войны основал «Когорту ливанского сопротивления» («Амаль»). В «Когорте» бедняки сплотились с «новыми людьми» (шиитскими бизнесменами и специалистами, сумевшими вскарабкаться по социальной лестнице). Они боролись с засильем маронитов вместе с друзами, небольшой шиитской сектой. По-видимому, во время гражданской войны шииты пострадали больше других групп. Их трущобы были уничтожены христианскими отрядами; тысячи людей остались без крова, и еще тысячи бежали на юг страны в ходе бесконечных стычек между Израилем и ООП. Когда Израиль вторгся в южный Ливан (1978 г.), чтобы вытеснить ООП, шиитские дома были разрушены и сотни тысяч беженцев искали приюта в Бейруте.

В этот важный момент Муса Садр отправился в Сирию и исчез, возможно, убитый агентами Каддафи. Тем самым он превратился в ливанского «скрытого имама», но эта потеря расколола «Амаль»: одни последовали за Наби Берри – секуляристом и человеком западной образованности, сторонником мира, а другие (часто более образованные) – за Фадл-аллахом, ученым, чьи идеи вызвали среди авторитетов оживленные споры. Его книга «Ислам и использование насилия» (1976 г.) доказывала – в контексте общества, раздираемого конфликтами, – что при необходимости мусульмане должны быть готовы сражаться и даже умереть, подобно Хусейну, в бою за равенство и справедливость. И мученичество не только благочестивый поступок, но и революционный политический акт, отказ склонить голову перед угнетением и жестокостью. При правильном применении насилие позволяет человеку принять ответственность за свою жизнь. В нашем жестоком мире только так и можно жить достойно:

Насилие означает, что мир дает тебе ресурсы и богатство; напротив, в ситуации слабости человек деградирует, попусту расходует силы, подвергается удушению и параличу. История – история войны и мира, науки и богатства – есть история сильных {1556}.

Мусульмане должны не избегать экономического успеха и современных технологий, а использовать их для борьбы с несправедливостью и маргинализацией. Это не означает рабского подражания Западу: ведь шииты не сделают национальное государство инструментом рыночной экономики, а построят гуманное государство, основанное на ценностях общины и самоуважении. Таким образом, цели здесь исламские, а средства – новые.

В 1979 г., воодушевясь Иранской революцией и получив от Тегерана деньги и помощь в подготовке бойцов, Фадл-аллах основал «Хезболлу» (Партию Бога). Жители Запада не могли взять в толк, почему революция не охватила шиитские общины ближе к Ирану, в Персидском заливе и Саудовской Аравии, зато почти сразу нашла отклик в далеком Ливане {1557}. А ведь у Ирана с Ливаном долгая история взаимоотношений. В XVI в., когда Сефевиды основали шиитскую империю в Иране (тогда преимущественно суннитском), они попросили шиитских ученых из Ливана наставлять и обучать их. Поэтому для ливанских шиитов было вполне естественно примкнуть к иранской революционной сети. «Хезболла» впервые привлекла мировое внимание во время израильского вторжения (1982 г.) и последующей американской интервенции (1983–1984 гг.), когда 25 октября 1983 г. террорист-смертник взорвал грузовик со взрывчаткой около казармы, находившейся неподалеку от Бейрутского аэропорта. Погибли 241 американских и 58 французских военнослужащих из миротворческого контингента. За этим терактом последовали новые теракты (в частности, у американского посольства и американской базы).

Свои действия «Хезболла» объясняла так: Соединенные Штаты выступают против Хомейни, а также поддерживают Саддама Хусейна, Израиль и христиан маронитов. Фадл-аллах говорил о «высокомерном молчании» западных держав перед лицом страданий третьего мира {1558}. Эти операции не только были вызваны религиозным рвением, но и преследовали ясную политическую цель: заставить иностранных оккупантов покинуть Ливан. Чем не «революционное самоубийство»? Что касается методов, Фадл-аллах полагал, что шииты ведут неравную борьбу:

Угнетенные народы не обладают такой технологией и таким смертельным оружием, как Америка и Европа. Они должны сражаться своими методами… Мы не считаем терроризмом то, как угнетенные мусульмане своими примитивными и нестандартными средствами противостоят агрессивным державам. На наш взгляд, это законная война с мировыми империями {1559}.

Это не произвольные, фанатичные и иррациональные акты, а «юридические обязанности, диктуемые правилами», которые нельзя нарушать {1560}. Одно из правил запрещало выбирать в качестве жертв мирных жителей – таков постулат исламского права! – хотя «Хезболла» захватывала в заложники американских, английских, французских и немецких граждан, чтобы добиться освобождения тех или иных шиитских пленных. На Западе террористы-смертники немедленно вызвали ассоциацию с ассасинами: последние символизировали фанатизм, который жители Запада издавна приписывали исламу. Но хотя «Хезболла» действительно первой применила этот сомнительный метод на Ближнем Востоке, в 1980-е гг. большинство террористов-смертников были секуляристами. Согласно одному исследованию, «Хезболла» осуществила семь таких операций, Сирийская – две операции, а социалистическая партия «Баас» – десять {1561}.

Однако к 1986 г. большинство представителей духовенства осудили акты террористов-смертников и взятие заложников как противоречащие исламу. У многих сложилось убеждение, что «Хезболле» надо переориентироваться, ибо ее операции зачастую безответственны и контрпродуктивны: влекут за собой многочисленные жертвы и раскалывают шиитскую общину. У «Хезболлы» сложились непростые отношения с «Амаль», а в селах сопротивлялись попыткам «Хезболлы» навязать исламские правила {1562}. К этому моменту Фадл-аллах и сам пришел к выводу, что от насилия толку нет: чего достигла ООП своим терроризмом, который потряс весь мир? Теперь он предлагал ливанским шиитам избрать новую линию действий, «сообразно объективным и реальным обстоятельствам» {1563}. Фадл-аллах понимал, что установить исламское государство в Ливане невозможно, и в 1989 г. даже заявил, что иранцам пора начать «нормализацию отношений с остальным миром»: подобно любому политическому движению, революции проходят через разные стадии и меняются вместе с меняющимся миром.

Как и все революции, включая Французскую революцию, поначалу Исламская революция не придерживалась реалистического курса. На тот момент она создала государство, объявила мобилизацию, новый и религиозный образ мышления и жизни, с целью дать мусульманам автономию и независимость от сверхдержав {1564}.