Карен Армстронг - Поля крови. Религия и история насилия

Мифы давали понять, что без насилия цивилизации не выжить. Первый Мудрый Царь Шэнь-нун (Божественный земледелец) положил начало земледелию, на котором строились прогресс и культура. Он получал с небес дождь и семена, выдумал плуг, научил людей пахать и сеять, отучил от охоты и убийства живых существ. Будучи человеком мирным, он не наказывал за непослушание и запретил насилие. Поскольку Шэнь-нун не создал правящий класс, а заповедал каждому выращивать свою пищу, он впоследствии стал героем тех, кто отвергал насилие аграрного государства. Однако государству без насилия не обойтись. Поскольку у преемников Божественного земледельца не было военной подготовки, они не могли справиться с естественной агрессией своих подданных, которая без контроля разрослась до столь чудовищных масштабов, что человечество чуть не скатилось обратно к животному состоянию {294}. К счастью, однако, появился второй Мудрый Царь. Звали его Хуан-ди (Желтый император), поскольку он осознал потенциал охряной китайской почвы.

Чтобы успешно возделывать почву, нужно ориентироваться по временам года. Землепашцы зависят от солнца, ветра и бурь, расположенных на Небе (тянь) – Небе, которое лежит за пределами неба видимого. Поэтому Желтый император обустроил человеческое общество в соответствии с путем (дао) небесным, ежегодно обходя мир и посещая все четыре стороны света, – ритуал, важный для всех последующих китайских царей: он поддерживал цикл времен года {295}. Связанный с бурей и дождем, Желтый император, подобно другим богам бури, был великим воином. Когда он пришел к власти, пашни были голы, царили засуха и голод, бушевали междоусобные войны. К тому же у него были два внешних врага: Чи Ю (чудовище с человеческим телом, терроризировавшее людей) и Огненный император, который выжигал возделанную почву. Желтый император, опираясь на свою великую силу (дэ), собрал войско зверей – медведей, волков и тигров, которому удалось победить Огненного императора. Однако не удалось сладить с жестоким Чи Ю и его восьмью братьями:

У них были тела зверей, речь людей, бронзовые головы и железные брови. Они ели песок и камни и создали оружие: дубины и ножи, копья и луки. Они устрашали всех под Небом и варварски убивали. Они ничего не любили и ни о чем не заботились {296}.

Желтый император попытался помочь своему страдающему народу, но «действовал с любовью и добродетельной силой ( дэ )», а потому не мог одолеть Чи Ю {297}. Тогда он возвел очи к небу с молчаливой мольбой, и к нему сошла небесная женщина со священным текстом, в котором были описаны тайны военного искусства. Теперь Желтый император мог объяснить собранным в войско животным, как использовать оружие и сражаться. И они победили Чи Ю и завоевали весь мир. И если зверства Чи Ю превращали людей в животных, то Желтый император превратил свое войско медведей, волков и тигров в людей, научив их воевать в соответствии с небесными ритмами {298}. Так возникла цивилизация, основанная на двух столпах: земледелии и организованном военном насилии.

К XXIII в. до н. э. два других мудрых царя, Яо и Шунь, установили золотой век в долине Хуанхэ. Впоследствии о нем будут вспоминать как о времени «великого мира». Однако в правление Шуня землю опустошали наводнения. Поэтому царь поручил герою по имени Юй построить каналы, осушить топи и вернуть реки в свои русла. Благодаря великим трудам Юя люди смогли выращивать рис и просо. В знак благодарности Шунь провозгласил Юя своим наследником. Так возникла династия Ся {299}. По китайским источникам, до возникновения империи (221 г. до н. э.) друг за другом правили три династии: Ся, Шан и Чжоу. Однако создается впечатление, что эти династии сосуществовали, и хотя у власти находился то один, то другой клан, другие роды оставались главными в своих владениях {300}. От периода Ся (ок. 2200–1600 гг. до н. э.) не сохранилось письменных текстов и археологических памятников, однако весьма вероятно, что в конце III тыс. на великой равнине действительно существовало какое-то аграрное царство {301}.

Приблизительно в 1600 г. до н. э. племя шан – кочевники и охотники из северного Ирана – захватило власть над великой равниной от долины реки Хуай до нынешнего Шаньдуна {302}. Возможно, первые шанские города были основаны мастерами гильдий, которые стали изготавливать бронзовое оружие, военные колесницы и сосуды для жертвоприношений. Вообще шанцы любили воевать. У них сложилась типичная аграрная система, но без централизованного государства, а экономика во многом опиралась на охоту и грабеж. Царство состояло из многочисленных маленьких городов, в каждом из них правил представитель царской семьи. Города были окружены большими земляными валами для защиты от наводнений и нападений. Каждый город строился как космос в миниатюре, а четыре стены были ориентированы по сторонам света. Местный повелитель с воинской аристократией жил во дворце. На юге города селились его слуги: писцы, ремесленники, кузнецы, работники по металлу, горшечники, изготовители колесниц, луков и стрел. Общество было жестко стратифицированным. Во главе социальной пирамиды стоял царь, ступенькой ниже – князья-правители городов и феодалы, жившие на доходы от сельских земель. Ниже всех из знати были обычные воины (ши).

Религия пронизывала политическую жизнь шанцев и благословляла эксплуатацию. Поскольку крестьяне не принадлежали к их культуре, аристократы считали их существами низшего сорта, недочеловеками. Когда-то Мудрые Цари создали цивилизацию, отогнав животных от человеческих жилищ, – вот крестьяне и не заходили в шанские города, а жили отдельно, в полуземлянках. Получавшие не больше уважения, чем орды Чи Ю от Желтого императора, они вели самую жалкую жизнь. Весной мужчины выходили из деревень и селились в хижинах среди полей. Во время сезона работ они почти не виделись с женами и дочерями: редкие встречи случались, лишь когда те приносили снедь. После жатвы мужчины шли домой и не покидали свои жилища до конца зимы. А на смену мужскому труду приходил женский: женщины занимались ткачеством и прядением, делали вино. У крестьян были свои религиозные обряды и праздники, частично известные по конфуцианской «Книге Песен» {303}. Иногда аристократы мобилизовывали их на военные кампании. Рассказывается, что крестьяне столь громко сетовали на необходимость оставлять свои поля, что во время похода им затыкали рты кляпами. Впрочем, в сражениях как таковых они не участвовали: это было привилегией аристократов. Крестьяне несли снаряжение и прислуживали, смотрели за лошадьми. Все это время они были строго отделены от аристократов – и шли, и располагались станом отдельно {304}.

Шанские аристократы присваивали излишек крестьянской продукции, но в остальном интересовались земледелием лишь с точки зрения обрядов. Они приносили жертвы земле и духам гор, рек и ветра, чтобы увеличить урожаи, и одна из задач царя состояла в исполнении ритуалов, связанных с земледельческим циклом, основополагающим для экономики {305}. За вычетом этих богослужебных обрядов аристократия полностью предоставляла земледелие «простому народу» (мин). Впрочем, обрабатывалась пока лишь небольшая часть земель. Основную часть долины Хуанхэ все еще покрывали густые леса и топи. В лесах водились слоны, носороги, буйволы, пантеры и леопарды, а также олени, тигры, дикие быки, медведи, обезьяны и всевозможная дичь. Тем не менее государство Шан опиралось на плоды крестьянского труда, а знать, как и все аграрные аристократии, считала производительный труд уделом низшего сословия.