Брайан Вайсс - Мы не умираем, а рождаемся вновь! Доказательство реинкарнации, сделанное известным психиатром и подтвержденное документально

— Как ты думаешь — это крепость, тюрьма или что-то еще?

„ Может быть, но здание слишком… изолировано.

«Почему это так важно для тебя?»

(Длинная пауза.)

«Ты знаешь название городка или страны, где ты сейчас находишься? Где находятся эти солдаты?»

„ Я вижу название «Украина».

— «Украина?» — повторил я, пораженный географическим разбросом ее жизней. — Ты видишь, какой сейчас год? Ты знаешь это? Или какой период времени?

„ Тысяча семьсот семнадцатый… Нет, тысяча семьсот пятьдесят восьмой. Тут много солдат. Я не знаю, почему их тут так много. Все с длинными изогнутыми мечами.

«Что ты еще видишь или слышишь?»

„ Вижу фонтан, фонтан, из которого пьют лошади.

«Солдаты верхом на лошадях?»

„ Да.

«Солдаты как-то по-другому себя называют? Может, у них есть какое-то свое, особенное название?»

Она прислушалась:

„ Нет, ничего такого не слышу.

«Ты один из них?»

„ Нет.

Ее ответы снова стали какими-то детскими, короткими и зачастую односложными. Я должен был очень активно задавать последующие вопросы:

«Но ты же находишься рядом с ними?»

„ Да.

«Вы находитесь в небольшом городке?»

„ Да.

«Ты там живешь?»

„ Похоже на то.

«Отлично. Посмотри, сможешь ли ты найти себя и место, где ты живешь?»

„ Я вижу кучу очень ветхой одежды. И вижу ребенка, мальчика. Его одежда тоже ветхая… ему холодно…

«У него есть дом в этом городке?»

Нависла длинная пауза.

„ Не вижу.

Похоже, что ей было трудно удерживать связь с этой жизнью. Ее ответы были какими-то расплывчатыми, неуверенными.

«Хорошо. Ты знаешь, как зовут мальчика?»

„ Нет.

«Что с ним происходит? Иди за ним, посмотри, что произойдет».

„ Кто-то из его знакомых сидит в тюрьме.

«Друг? Родственник?»

„ Похоже, что это его отец.

Ее ответы стали короткими.

«Этот мальчик — ты?»

„ Не уверена.

«Знаешь ли ты, как он относится к тому, что его отец в тюрьме?»

„ Да… ему страшно, он боится, что его могут убить.

«Что совершил его отец?»

„ Он что-то украл у солдат. Какие-то бумаги или что-то вроде того.

«Мальчик не очень хорошо понимает ситуацию, так?»

„ Нет. Он может больше никогда не увидеть отца.

«А вообще он может его увидеть?»

„ Нет.

«Известно, как долго его отец будет сидеть в тюрьме? Или сколько он еще проживет?»

„ Нет!

Ее голос задрожал. Она была очень расстроена, очень печальна. Она не слишком подробно все описывала, но по ней было видно, что она захвачена теми событиями, которые разворачивались перед ней.

«Ты чувствуешь то же, что чувствует мальчик, — продолжил я. — Этот страх и тревога. Ты чувствуешь это?»

„ Да.

Она снова замолчала.

«Что происходит? Иди вперед. Знаю, это трудно. Продвигайся вперед по времени. Что там происходит?»

„ Его отца казнят.

«Что он чувствует сейчас?»

„ Его казнят за что-то, что он никогда не совершал. Но тут казнят людей совершенно без причин.

«Мальчик, должно быть, очень расстроен этим».

„ Не уверена, что он полностью понимает то… что происходит.

«У него есть, к кому пойти?»

„ Да, но жизнь его будет очень тяжелой.

«Что с ним станет?»

„ Не знаю… Вероятно, он умрет.

Ее голос был печален. Она снова замолчала, затем стала оглядываться по сторонам.

«Что ты видишь?»

„ Я вижу руку… руку, покрытую чем-то… белым. Я не знаю, что это.

Она снова замолчала. Прошло несколько минут.

«Что еще ты видишь?» — спросил я.

„ Ничего… тьма.

Она тоже умерла или каким-то образом отсоединилась от печального мальчика, который жил на Украине двести лет назад.

«Ты больше не с мальчиком?»

„ Да.

«Что ты узнала из этой жизни? Почему она была важна для тебя?»

„ Нельзя судить людей поспешно. Нужно быть честными с людьми. Столько жизней было разрушено из-за поспешного осуждения.

«Жизнь мальчика была короткой из-за того, что его отца осудили слишком поспешно».

„ Да.

Она вновь замолчала.

«Ты что-нибудь видишь сейчас? Ты слышишь что-нибудь?»

„ Нет.

Снова короткий ответ и тишина.

По каким-то причинам эту жизнь она видела очень смутно. Я решил, что ей пора отдохнуть: «Отдыхай. Почувствуй покой. Твое тело исцеляет себя; твоя душа отдыхает. Ты чувствуешь себя лучше? Спокойнее? Эта жизнь была трудной для маленького мальчика. Очень трудной. Но сейчас ты снова можешь отдохнуть. Ты можешь мысленно перенестись в другие места, другое время… к другим воспоминаниям. Ты отдыхаешь?»

„ Да.

Я решил заняться фрагментом ее сна о пожаре в доме, где ее отец медлил со своим спасением, а затем послал ее в самое пекло за какой-то забытой вещью.

«У меня есть вопрос о твоем сне… про твоего отца. Подумай о нем сейчас, все будет хорошо. Ты в глубоком трансе. Ты помнишь этот сон?»

„ Да.

«Ты вернулась в дом, чтобы что-то взять. Ты помнишь это?»

„ Да… это была металлическая коробка.

«Что в ней находится такого, что заставило его послать тебя за ней в горящий дом?»

„ Его марки и монеты… которые он собирал.

То, что она детально вспомнила свой сон, находясь в состоянии глубокого транса, совершенно противоречило ее отрывочным воспоминаниям о нем в сознательном состоянии. Гипноз был мощным инструментом не только для достижения наиболее отдаленных, запрятанных областей сознания, но и для прояснения деталей воспоминаний.

«Эти марки и монеты были так важны для него?»

„ Да.

«Но рисковать твоей жизнью только ради марок и монет…» — она не дала мне договорить:

„ Он не думал, что рискует моей жизнью.

«Он думал, что это безопасно?»

„ Да.

«Тогда почему он не пошел за ними сам, вместо тебя?»

„ Потому что думал, что я сделаю это быстрее.

«Понятно. Это было рискованно для тебя?»

„ Да, но он этого не понимал.

«Значил ли этот сон еще что-то для тебя? Может, он что-то проясняет в ваших отношениях с отцом?»

„ Не знаю.

«Похоже, он не слишком торопился убраться из горящего дома».

„ Нет.

«Почему он был так ленив? Ты же делала все быстро, ты видела опасность».