Бхагаван Раджниш (Ошо) - Великий секрет. Беседы по песням Кабира

Просветленный человек прилагает все усилия, чтобы религия достигла вас, но она искажается и превращается в секты. Он хочет сделать вас свободными, но вы становитесь еще более ограниченными. И тогда возникают новые сложности. Он хочет, чтобы в вашей жизни проявилась любовь, но когда он смотрит на вас, то видит, что под именем любви вы готовы сражаться. Возьмите, например, христиан. Иисус говорил: «Любовь – это Бог», и, тем не менее, представители ни одной другой религии не разжигали столько войн, сколько христиане. Иисус говорит, что если вас ударили по одной щеке, нужно подставить другую, однако христиане уничтожили сотни тысяч людей. А знаете, почему они это делали? С мечом в одной руке и с Библией в другой они убивали людей, чтобы донести до них религию!

Риши [2]в Ведах и Упанишадах говорят: «Во всем находится только Брахман. Во всем присутствует только Он. Он повсюду; Он находится в самой наимельчайшей частице». Но то, что делают индуисты, совершенно этому противоречит. Ученый, который цитирует сутры из Упанишад, часто не способен коснуться человека, который принадлежит к низшей касте неприкасаемых. Это говорит о том, что он считает Брахмана неприкасаемым. Если Брахман присутствует во всем, тогда кого считать неприкасаемым? Тогда кого считать нечистым? Но в этой стране просветленных подобное случается часто. Неприкасаемого нельзя не только касаться, – он будет наказан, даже если его тень упадет на брамина! [3]Даже тень! Может ли тень быть нечистой? Тень – это просто тень, ее не существует, она совершенно нематериальна! Представьте, что где-то сидит брамин, а мимо проходит неприкасаемый. Если его тень упадет на брамина, то его изобьют, покалечат, возможно, даже убьют, – считается, что подобное преступление заслуживает смерти. Что за непостижимая вещь! Эти так называемые знатоки Брахмана боятся тени!

Почему мысли тех, кто говорил, что Брахман вездесущ, были настолько искажены? Как это случилось?

Те, кто говорили, что Брахман вездесущ, были абсолютно правы, но люди, которые услышали эти слова, интерпретировали их по-своему, наделив совершенно другим смыслом. Слова проходят очень короткий путь от мастера к ученикам, но даже в этом коротком промежутке все искажается. Причина этих искажений никак не связана с телом, памятью или умом, – если бы это было так, все можно было бы исправить, – причина в самой природе такой передачи. Природа такого разговора, сама его суть, заключается в том, что мы способны точно передать что-то только тем, кто имел сходный опыт, кто находится на таком же уровне переживаний. Вот почему Кабир говорит:

Мастер говорит, находясь на одном уровне, а ученик слушает, находясь на другом уровне. Возможен ли диалог между ними? Мастер находится на высочайшей вершине сознания, а ученик барахтается в пучине тьмы. Какой между ними может быть разговор? Слова мастера, произносимые с золотой вершины, должны спуститься в недра темноты, поэтому, прежде чем достичь вас, они смешиваются с темнотой. Проходя свой путь к вам, слова утрачиваются, и до вас доходит одна только темнота. Кабир говорит, что до тех пор, пока вы и мастер не окажетесь на одном уровне, вы не сможете по-настоящему его понять.

Один немой понимает язык другого немого. Если один захочет сказать другому: «Это очень сладко», то сможет это сделать руками при помощи знаков. Немые владеют одним и тем же языком. Они находятся на одинаковом уровне; у них сходные переживания. Это означает, что между ними возможен диалог, общение.

До тех пор пока мы находимся на разных уровнях переживаний, между нами может происходить только дискуссия, спор, но диалог невозможен. Если я что-то вам скажу, вы немедленно начнете проверять в своем уме, правильно ли то, что я говорю или нет; вы начнете искать доводы «за» и «против», но это не будет диалогом. Диалог происходит, когда один что-то говорит, а другой тут же понимает истинный смысл без каких-либо упущений или малейших различий. Это возможно только в том случае, если вы находитесь на том же уровне, что и я. Это возможно, только когда два человека – говорящий и слушающий – находятся на одном уровне. Тогда нет никаких различий.

Просветленный может объяснить что-то только просветленному – но это совершенно бессмысленно, потому что в этом нет необходимости. В этом парадокс жизни. Нет необходимости объяснять тому, кто понимает, но нужно объяснить тому, кто не понимает. Однако сделать это невозможно.

Тогда что делать? Как тем, кто познал, передать свое знание? Как им поделиться своими бесценными сокровищами? Как тем, кто познал, подвести вас к той точке, где случается знание? Как тем, кто испробовал вкус истины, пригласить вас в это путешествие?

Было открыто много путей, много способов. Все техники йоги были придуманы для того, чтобы создать мост между вами и просветленными людьми.

Патанджали сказал, что путь найдет вера: если будет вера, доводы «за» и «против» исчезнут. Вера – это признак того, что ваше сознание все еще не готово, все еще не приспособлено для истины; она показывает, что вы все еще находитесь во тьме. Верить – означает принять все, что вам сказали, как аксиому; верить – означает не вступать в дискуссию, не рассуждать, не задавать вопросы. Если же вы начнете рассуждать и задавать вопросы, истинный смысл сказанного будет потерян. То, как вы это истолкуете, будет вашей собственной интерпретацией, а не мнением мастера.

Вера имеет только одно назначение. Вера – это способ заполнить разрыв между мастером и учеником. Вы просто слушаете, что говорит мастер, и принимаете это. Не вступайте ни в какие дискуссии. Просто поймите, что мастер дает вам знаки, и отправляйтесь в путешествие. Не колеблетесь ни секунды. Не начинайте думать: «Что я делаю? Куда я иду?» Вообще не обращайте внимания на свой ум, просто отправьте его в отпуск. Верить – означает отправить ум в отпуск. Просто попросите ум утихнуть, замолчать. Скажите ему: «Позволь мне услышать это без посредников. Не стой у меня на пути. Не вмешивайся. Не навязывай своих объяснений. Это не нужно. Если будет нужно, я попрошу тебя. Не вмешивайся. Не давай советов, когда тебя не просят».

Ум наверняка будет пытаться вмешаться – он привык это делать. Что бы вы ни предприняли, он скажет: «Это стоящее дело» или: «Этим заниматься не стоит». Он будет вас убеждать: «Я стараюсь для твоей же пользы, для твоей же безопасности». Такая активность ума оправдана в вопросах повседневной жизни, но при движении за пределы этого мира, при движении в область духа она является препятствием. Как можно доверять уму в том, в чем он вообще не разбирается и чего сам никогда не пробовал? Ум будет говорить вам, что вы не должны доверять; он скажет, что вы не должны верить подобным вещам, потому что раньше ничего подобного не случалось. И с одной стороны он прав – действительно, раньше такого не происходило.