Бхагаван Раджниш (Ошо) - Великий секрет. Беседы по песням Кабира

Вера, которую можно пошатнуть, на самом деле вообще не вера. Вот почему вы отказываетесь слушать что-либо, противоречащее вашей точке зрения. Индуист никогда не будет читать книгу о мусульманстве, а мусульманин – книгу об индуизме. Это может вызвать трудности. Это может пошатнуть их веру; их вера недостаточно тверда. Но в такой вере нет никакой ценности. Пусть она пошатнется! Пусть она рухнет! Лучше остаться вообще без веры, без убеждений, но важно быть честным, быть искренним. Если вера пошатнулась, значит, она была привита вам насильно. Это подделка. Это не истинная вера, не истинные убеждения.

Вы становитесь религиозными тогда, когда покидаете секты. В тот момент, когда секты остаются позади, рождается религия. И это происходит потому, что сердце начинает работать только тогда, когда мысли исчезают. Любовь появляется только тогда, когда ум успокаивается, когда он безмятежен, умиротворен. О проявлении такой любви Кабир говорит:

В мире развелось столько искателей, столько садху [7], но истинного садху найти очень сложно. Что за забавное место эта Земля, если здесь даже искатели бога втягиваются в поддержку различных религиозных сект! Даже они выступают «за» или «против».

Ко мне часто приходит один ищущий. Он говорит: «Я джайнский садху». Разве может садху быть еще и джайном? Такое сочетание можно было бы понять, если бы существовало что-то наподобие не-садху. Другой ищущий приходит и заявляет: «Я буддийский садху». Что за прелесть – будучи садху, он исповедует еще и буддизм! Пожалуйста, оставьте что-нибудь тем, кто не является садху!

Очевидно, что не-садху может стать буддистом, джайном, индуистом или христианином, это вполне понятно. О таком человеке можно сказать: «У него нет понимания, он не знает истины». Но эти люди претендуют на то, чтобы быть еще и садху. Они отреклись от мира, от своих семей, жен, детей, богатств, – они оставили все, но не смогли отказаться от своей религии, какая бы она ни была. Отправляясь в джунгли или в Гималаи, эти люди все еще остаются джайнами, индуистами, мусульманами. С ними не происходит никакой перемены. Кабир говорит, что садху, у которого внутри нет ни «за», ни «против», есть истинный садху .

Кабир был простым сельским жителем, и поэтому в своих стихах он использует символы, перекликающиеся с деревенской темой.

Если у вас был какой-то опыт общения с ослами, тогда вы поймете Кабира. В местечке, где я рос, было несколько ослов, и поэтому мне понятно, о чем тут речь. Если осла привязать к вкопанному в землю колышку, он может убежать, утащив за собой этот колышек; но если его привязать к другому ослу, тогда оба не сдвинутся с места. Почему? Они не смогут убежать, потому что один будет тянуть вправо, а другой – влево.

Эти ослы никуда не уходят. Они всю ночь топчутся на одном месте: один пытается идти вправо, другой – влево. В конце концов, они же ослы – они не могут никуда уйти, пока они вместе.

Я наблюдал эту картину в деревне, где я рос. Вначале я никак не мог понять, зачем ослов привязывают друг к другу, но потом мне стало ясно, что это – самый лучший способ заставить их стоять под навесом в целости и сохранности. Вкопанный в землю кол они могут вытащить – тогда зачем стараться и вкапывать его в землю? Я видел, как один горшечник, вернувшись вечером после трудового дня, связывал двух своих ослов вместе. Этот метод работал безупречно. Ослы не могли никуда уйти, и даже если горшечник отлучался на долгое время, вернувшись, он находил их на том же месте. Как они могли уйти? Они тянули друг друга в разные стороны.

Возможно, вы слышали историю об очень рассудительном осле, жившем в Древней Греции. Он был великим философом и великим логиком. Все ослы являются философами и логиками. Жить посредством ума – значит жить как осел, быть глупым, как осел.

Как-то раз этот необычный осел очень проголодался, и один ехидный человек решил над ним подшутить. Он положил с двух сторон от него по пучку травы. Осел стоял посередине, а два пучка лежали на равном расстоянии. Осел был полностью свободен, на его шее не было никакой веревки. Но он был рациональным ослом и поэтому начал просчитывать, следует ему двинуться вправо или влево. Ни один осел или человек, будучи рассудительным, не сделает и шага, не подумав перед этим.

Его голод становился все более острым, но он никак не мог принять решение. Оба пути казались ему равными – пучки находились на одинаковом расстоянии от него. Он было направлялся вправо, но тут же начинал думать: «Почему бы не пойти влево?» Делая шаг влево, он начинал рассуждать сам с собой: «А что плохого в том, чтобы пойти вправо?»

Этот осел никак не мог принять решение. Он просто стоял, размышляя и споря с самим собой.

Но голод не будет ждать, пока вы закончите размышлять, пока вы решите. В конце концов, голод одержал победу, – и, все еще продолжая думать, осел потерял сознание. Говорят, что он умер от голода. Оба пучка травы остались лежать нетронутыми на своих местах, а осел рухнул между ними. Он не смог принять решение.

Вы находитесь в такой же ситуации. Божественное возвышается по обе стороны от вас, но вы умираете, потому что никак не можете решить. Вы колеблетесь, вы спрашиваете: «Что я должен делать? Нужно ли мне стать индуистом, мусульманином или христианином? В кого мне верить? Кому поклоняться? Каким писаниям нужно следовать? Какой храм посещать?» Жизнь быстротечна, а вы никак не можете принять решение. Но вы никогда его не примете, потому что интеллект не способен принять решение.

Интеллект в точности похож на Индийский парламент. Если нужно что-то решить, это не будет сделано никогда. Как только одна часть ума решает что-то, другая часть немедленно это отвергает. Решение принимается, исходя из мнения большинства, но оно никогда не поддерживается каждым членом. Если бы существовала такая страна как Интеллект, и в ее парламенте было бы сто человек, то шестьдесят из них голосовали бы «за», а сорок – «против». Эти сорок приводили бы всевозможные аргументы, доказывая, что принимаемое решение принесет стране вред.

Все решения интеллекта – это парламентские решения. Действовать четко – не свойственно интеллекту, это не в его природе. Ему свойственно быть сомневающимся. Но разве сомнение способно прийти к заключению? Какое бы решение ни было принято, это будет временное решение. Через какое-то время оно будет отвергнуто, потому что оппозиция постарается собрать еще больше голосов в свою пользу, и мало-помалу большинство окажется на ее стороне. И это новое решение тоже долго не продержится. Его постигнет та же участь, что и предыдущее.