Пол Джонсон - Иисус. Жизнеописание

Два события подтолкнули священников к решительным действиям и дозволили им совершить задуманное. Вскоре после Песаха (Иудейской Пасхи), который празднуется весной, Иисус воскресил из мертвых Лазаря, брата Марфы и Марии, человека известного и уважаемого и в еврейской общине в Вифании, где он жил, и в самом Иерусалиме. Евангельские тексты отмечают некоторое нежелание Иисуса отправляться в Вифанию, хотя нигде не сказано прямо, что Он медлил намеренно. Как выяснилось, Лазарь пролежал в гробовой пещере целых четыре дня. Иисус приблизился к закрытому входу в пещеру, велел: «отнимите камень» – и «воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон» (Ин. 11: 39, 43). Вопроса о том, считать ли воскресение Лазаря чудом, не возникало никогда. Было множество свидетелей и его смерти, и его воскрешения. Любые фокусы исключаются напрочь – и нет никакого иного объяснения, кроме чуда, сотворенного Иисусом. Об этом заговорили в Иерусалиме, и первосвященники были серьезно напуганы. Они решили наконец принять меры против Человека, который, по их утверждению, призвал на помощь сатану. Они также собирались убить Лазаря прежде, нежели тот начнет рассказывать направо и налево о том, что с ним произошло.

Вторым событием стало решение Самого Иисуса, что пришло время сделать то, для чего был Он послан на землю: принести Себя в жертву. Следовало открыто войти в Иерусалим. В Евангелии от Луки об этом говорится намеком: «Когда же приближались дни взятия Его от мира , Он восхотел идти в Иерусалим…» (9: 51). Иисусу опасно было появляться в городе, и особенно после воскрешения Лазаря. Согласно Иоанну, особо точному в хронологии тогдашних событий, неделя Страстей Господних началась в субботу, еврейский Шаббат. Иисус вместе с друзьями явился на ужин в дом Лазаря, Марфы и Марии. Мария, «взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира». В сущности, она преднамеренно повторила милосердный поступок грешной женщины в доме фарисея Симона – чем и возмутила Иуду Искариота, носившего при себе денежный ящик и бывшего казначеем среди учеников. Иуда (который, по словам Иоанна, был вором) спросил: «для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?», Иисус ответил: «оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего. Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда» (Ин. 12: 5, 7–8).

Отчего-то никто не обратил внимания на этот намек Иисуса о приближающейся кончине, и на следующий день все отправились в столицу. Народ знал о прибытии Иисуса. Собралась огромная толпа. Иисус въехал в город на «молодом осле», и люди «взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» (Ин. 12: 13–14). Иисус, ведая, что время Его пришло, не пытался их утихомирить. Впоследствии день этот станет отмечаться в христианстве как Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье). Иисус подождал, пока волнение уляжется, и, вместо того, чтобы творить чудеса, как ожидали первосвященники, провел первые три дня, понедельник, вторник и среду, в основном в молитве на Елеонской горе за городом. В это время Иуда Искариот, искушаемый сатаной, пошел к фарисеям и сказал: «что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников; и с того времени он искал удобного случая предать Его» (Мф. 26: 15–16). Лучший случай, по Иудину мнению, должен был представиться в четверг, после вечерней трапезы, когда Иисус пойдет на гору, чтобы помолиться. Стемнеет, никого не будет рядом, и тогда Иуда (так он обещал первосвященникам) укажет на Иисуса, поцеловав Его в знак приветствия. Фарисеи боялись толпы, сопровождавшей Иисуса днем, и согласились, и сказали, что придут вместе со стражей храма.

Еврейская Пасха, или праздник опресноков, по традиции отмечался семь дней. В четверг полагалось устраивать пир, после которого, в пятницу, люди постились. В субботу праздновали Песах. Ученики спросили Иисуса, желает ли Он устроить пир. Он ответил: «…пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним, и куда он войдет, скажите хозяину дома того: Учитель говорит: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую; там приготовьте нам» (Мк. 14: 13–15). Они повиновались. Все вышло так, как говорил Иисус – и в четверг вечером двенадцать учеников собрались вместе за столом.

Иуда Искариот был среди них, ибо ему предстояло указать на Иисуса храмовым стражникам, когда попозже, в тот же вечер они придут, чтобы схватить Иисуса, как было условлено. Иоанн, пишущий о себе так: «один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса» (13: 23), заметил, что Учитель «возмутился духом» и сказал: «…один из вас предаст Меня». Тогда «ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит». Петр сделал знак Иоанну, «чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему… Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин. 13: 24–30).

Кажется чрезвычайно удивительным то, что предупреждение о предательстве не насторожило остальных одиннадцать апостолов: ведь их жизни тоже были в опасности. Не обратили они внимания и на повторявшиеся признания Иисуса, что час высшей Жертвы настал. Наверное, все могло быть иначе, присутствуй на Тайной вечере женщины. Женщины более чутки к таким намекам: к тайным знакам, вещим снам, ко вздохам и очевидным признакам беспокойства в поведении Иисуса. Но Его Матерь, Марию, и Марию Магдалину, и Марфу и Марию из Вифании, и Иоанну и Сусанну (вероятно, своим попечением и припасшую пиршественных яств), на вечерю не позвали. Праздник был сугубо мужским, как и все трапезы во время празднования Песаха. Так пожелал Сам Иисус. Лука повествует, что Иисус начал ужин словами: «очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания» (22: 15). А Иоанн описывает последний урок смирения, который показал Иисус, омыв ноги ученикам Своим (13: 4–12). «Он… снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан». Петр воспротивился этому.

Иисус : Если не умою тебя, не имеешь части со Мною.

Петр : Господи! не только ноги мои, но и руки и голову.

Иисус : Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все ( имея в виду Иуду ).