Роман Брандштеттер - День гнева. Молчание. Избранные пьесы (сборник)

Встречая нас в городе,

Они отводят глаза в сторону.

ОДИННАДЦАТЫЙ СВЯЩЕННИК

Или быстро переходят на другую

Сторону улицы, словно заслышав

Звук трещотки в руке прокаженного.

ХОР

Да снимет с нас Бог бремя таких испытаний.

ДВА БРАТА (входят, ставят на стол тарелки и кладут хлеб)

НАСТОЯТЕЛЬ (входит, останавливается посередине трапезной, крестится и складывает руки для молитвы)

ХОР (крестится и складывает руки для молитвы)

НАСТОЯТЕЛЬ

Benedicite…

ХОР

Benedicite.

НАСТОЯТЕЛЬ

Oculi omnium…

ХОР

In te sperant Domine, et tu das illis escam in tempore opportuno.

Aperis tu manum tuam et imples omne animal benedictione.

НАСТОЯТЕЛЬ

Gloria Patri et Filio et Spiritui Sancto…

ХОР

Sicut erat in principio et nunc et semper et in saecula saeculorum. Amen.

НАСТОЯТЕЛЬ

Kyrie Eleison…

ХОР

Christe Eleison, Kyrie Eleison.

НАСТОЯТЕЛЬ

Amen.

ХОР

Amen.

НАСТОЯТЕЛЬ и ХОР (крестятся и садятся за стол. Настоятель садится в кресло. Все едят)

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК (открывает "Римский мартиролог" и, стоя немного сбоку, читает из жизнеописания Папы и мученика Клемента I)

Natalis sancti Clementis Primi, Papae et Martyris, qui tertius post beatum Petrum Apostolum, pontificatum tenuit, et, in persecutione Traiani, apud Chersonesum relegatus, ibi, alligata ad eius collum anchora, praecipitatus in mare, martyrio coronatur. Ipsius autem corpus, Hadriano Secundo Summo Pontifice, a sancto Cyrillo et Methodio fratribus Romam translatum, in Ecclesia quae eius nomine antea fuerat exstructa, honorifice reconditum est. Et alibi aliorum plurimorum sanctorum Martyrum et Confessorum atque sanctarum Virginum.

БЛАТТ (останавливается слева в дверях во время чтения последнего предложения из "Мартиролога". Он выглядит, словно призрак, весь оборванный и грязный. Взглядом затравленного зверя окидавает присутствующих и смотрит на распятие. Снимает с головы шапку и мнет ее в руках. Делает несколько шагов вперед. Неуверенно начинает говорить)

Здравствуйте… Простите…

ХОР (встревоженно смотрит на человека, стоящего у стены. Несколько отцов поднимаются со стульев)

БЛАТТ

Простите…

ХОР

Еврей… Еврей… Еврей!..

БЛАТТ (смутившись)

Да. Еврей…

НЕСКОЛЬКО ГОЛОСОВ ИЗ ХОРА

Как вы здесь оказались? Господи! Что вы здесь делаете?

БЛАТТ (неуверенно)

Я перелез через стену в саду…

И вошел в монастырь через боковую дверь.

Она была открыта…

ОДИННАДЦАТЫЙ СВЯЩЕННИК

Откуда вы?

БЛАТТ

Из города. Оттуда, снизу.

ДВЕНАДЦАТЫЙ СВЯЩЕННИК

Вы убежали?

БЛАТТ

Да… Кто здесь настоятель?

НАСТОЯТЕЛЬ

Я настоятель.

БЛАТТ

Я два дня ничего не ел.

Я очень голоден.

Мне было страшно идти среди людей…

НАСТОЯТЕЛЬ

Дайте ему поесть.

БРАТ (ставит на стол хлеб и тарелку с супом)

НАСТОЯТЕЛЬ

Садитесь. Пожалуйста, ешьте.

БЛАТТ (садится. Жадно ест)

НАСТОЯТЕЛЬ (делает брату знак рукой, чтобы тот подлил Блатту суп и подал хлеб)

БРАТ (подливает суп и подает хлеб)

БЛАТТ (ест)

Там – ад. Но этот ад

Не расступится, как Красное море,

И Эммануил Блатт не перейдет

Сухими стопами на другой берег. Не перейдет.

Эммануил Блатт – это я. Столяр.

Перед войной я работал вместе с отцом.

У нас была столярная мастерская в городе.

Прямо рядом с рынком. На еврейской улице.

Снаружи была вывеска. А вход со двора.

Никто из моей семьи не остался в живых.

Никто. Только я. Я бежал в лес.

Несколько десятков евреев тоже убежали в лес.

Сейчас устроили облаву с собаками. Всех схватят.

У гитлеровских собак хороший нюх.

(встает)

Спасибо.

ХОР (молчит)

НАСТОЯТЕЛЬ (молчит)

БЛАТТ

Или… Ну, я пойду…

ХОР (молчит)

НАСТОЯТЕЛЬ (молчит)

БЛАТТ

Мне идти?

ХОР (молчит)

НАСТОЯТЕЛЬ (молчит)

БЛАТТ

Мне идти? Если я побреюсь,

То не буду похож на еврея. Не бойтесь.

Когда я побреюсь…

ХОР (молчит)

НАСТОЯТЕЛЬ (молчит)

БЛАТТ

У меня нос без горбинки, и губы не толстые.

У меня голубые глаза.

Посмотрите, они голубые, голубые, голубые…

(он идет от одного отца к другому, широко открывая глаза в доказательство того, что у него голубые глаза. Он говорит со страхом, потому что боится, что отцы вопреки очевидной – очевидной? – истине могут ему не поверить)

Теперь такие голубые глаза – это большая ценность.

Когда я был маленьким, моя мать всегда говорила,

Что у Эммануила христианские глаза.

Как небо.

(после небольшой паузы)

Мне некуда идти. Мне некуда идти.

Вы были в городе? В этом аду?

Вы знаете, что теперь там?

Евреев вытаскивали из подвалов и убежищ,

Расстреливали на месте и на телегах

Вывозили трупы за город, где их хоронили,

Как падаль, в ямах.

И кто бы подумал, что история избранного народа

Закончится на помойке!

Одних гнали на кладбище, словно стадо овец,

И там убивали на старых, замшелых гробницах,

Как на жертвенных камнях.

Но не все умирали сразу.

Некоторые поднимались с отчаянным стоном:

"Шема Исраэль, Адонай Елохену, Адонай ехад!"

Но Борн – вы знаете Борна? – стоял рядом,

Как ангел смерти, и добивал тех,

Кто еще подавал слабые признаки жизни.

(после паузы)

А посреди улицы лежал ребенок

С обожженными руками и ногами.

Он уже и не плакал – наверное, не было сил.

А рядом стояла мать и как о милости умоляла немца

О смерти для ребенка и для себя.

Солдат вытащил револьвер и, точно прицелившись,

Выстрелил. Тело вздрогнуло

И, словно свернутая палатка, упало на землю.

Немец спокойно ушел, а мать

Бежала за ним и выла: "А меня! А меня!"

Я до сих пор слышу вопли той женщины

И вижу ее лицо, обращенное к небу,

Красное, словно зарево, от проклятий и брани.

Мне некуда идти. Мне некуда идти.

Неужели я в самом деле похож на еврея?

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Мы – обычные люди.

ВТОРОЙ СВЯЩЕННИК

Просто несчастные люди

ТРЕТИЙ СВЯЩЕННИК

Такие же, как и вы.

ЧЕТВЕРТЫЙ СВЯЩЕННИК

Почему человек никогда не готов

К приходу последнего часа?

ПЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

И Бог испытывал муку

В Гефсиманском саду.

ШЕСТОЙ СВЯЩЕННИК

Его лицо было покрыто потом.

СЕДЬМОЙ СВЯЩЕННИК

Нам не известно, когда человеку

Суждено оказаться в Гефсиманском саду.

ВОСЬМОЙ СВЯЩЕННИК

Мы – всего лишь люди.

ДЕВЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

Бедные люди.

ДЕСЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

Такие же, как и вы.

ХОР

Да поможет Бог людям,

Которые ждут в Гефсиманском саду,

Словно среди пылающих снов.

БЛАТТ

О, сколько раз я смотрел людям в глаза

И видел в этих глазах собственную могилу

Или в лучшем случае – милосердие,

Купленное за грош. Выгодное милосердие…

Когда я бежал из горящего гетто,

Какая-то женщина показала мне этот монастырь

И шепнула, что здесь живут добрые отцы,

Которые не откажут еврею в помощи.

Поэтому я пришел к вам, в ваш монастырь,

Потому что мне показалось, что это был голос Ангела.