Дэвид Годман - Жизнь с Раманой Махарши

Бхагаван ответил: «Иди и выполни это последнее задание, и боль пройдет. Боль исчезнет в процессе работы». Как обычно, предсказание Бхагавана оказалось верным.

Не могу сказать, что столь напряженная работа всегда доставляла мне удовольствие. Было бы хорошо время от времени иметь выходной. Однажды я попытался устроить себе небольшой перерыв, но последствия его были столь плачевны, что я никогда больше не повторял попытки. Это случилось, когда я чувствовал сильную усталость, проработав длительное время без перерыва. Я пошел и спросил Бхагавана, не могу ли я на некоторое время оторваться от своих обязанностей и отправиться на гири прадакшину (обход вокруг горы). Бхагаван знал, что от меня зависело большое количество работ, поэтому поначалу отказывался дать свое согласие. Собственно, он не говорил «нет», он просто хранил молчание. Мне следовало бы принять его молчание в качестве ответа, однако мне хватило глупости упорствовать в своей просьбе.

В конце концов Бхагаван дал мне утвердительный ответ: «Ты часто говоришь, что хочешь иметь немного свободного времени, чтобы заняться медитацией. Сходи на гири прадакшину и помедитируй во время прогулки».

Я обошел холм, однако мой ум был слишком беспокоен, чтобы медитировать. Я чувствовал себя виноватым из-за того, что оставил без присмотра свою работу, несмотря на то что Бхагаван, пусть и неохотно, дал мне на то свое согласие. Мое чувство вины усилилось невероятно, когда я вернулся в ашрам. Меня встретила большая группа последователей, желавших знать, где я был. Они рассказали, что, как только я покинул ашрам, Бхагаван поднялся с софы и принялся вести работы, которыми я решил пренебречь. Ведя наблюдение за работами, он провел на солнце все те часы, пока меня не было. Никому не удалось убедить его вернуться внутрь. Те последователи, которые пришли к нему на даршан, были вынуждены выполнять намаскарам в грязи и извести, в которой он стоял. Чиннасвами и прочие последователи, понятное дело, сердились на меня за то, что я доставил Бхагавану столько беспокойства. Сам Бхагаван ничего не сказал, но я без труда понял его молчаливый урок: выполнение работы, порученной Бхагаваном, важнее свободного времени, посвященного медитации и гири прадакшине.

Бхагаван был более уступчив, когда в ашраме не происходило ничего, что требовало наблюдения. Во время одного из таких периодов затишья я решил подняться на вершину горы. Я испросил разрешения Бхагавана отправиться туда и, получив его, попросил его рассказать мне о кратчайшем пути к вершине. Бхагаван отвел меня на задворки ашрама и указал на холмистый отрог, тянущийся от вершины фактически до задней части ашрама.

Показывая на отрог, Бхагаван сказал: «У этого отрога три пика. Ты заметишь их, когда начнешь подниматься. Держи все три в поле зрения и всегда двигайся по направлению к ним. Когда заберешься на третий пик, то увидишь, что продолжать движение к вершине невозможно. Уйди немного в сторону и затем поднимайся к ней напрямую».

Рамасвами Пиллай слушал эти указания. Когда Бхагаван закончил, он заметил: «Четыре пика подобны пикам кармы, йоги, бхакти и джняны. Необходимо преодолеть каждый по очереди».

Я последовал указаниям Бхагавана и с легкостью добрался до вершины. Поскольку я несколько опасался, что по дороге проголодаюсь и утрачу всю свою энергию, то прихватил с собой мешок с иддли, арахисом, далом, бананами, кокосом и водой. Я перекусывал с регулярными интервалами и ни разу не ощутил ни голода, ни потери энергии.

По возвращении я гордо сообщил Бхагавану: «Я не испытал никакого голода за целый день».

Бхагаван рассмеялся и, подшучивая надо мной, сказал: «Как ты мог проголодаться? Ты же ел целый день».

Сам Бхагаван прекратил ходить на вершину где-то в середине двадцатых годов. Он любил гулять по горе, но знал, что если начнет подниматься к вершине, все в ашраме попытаются последовать за ним.

В 1938 году один последователь из Салема по имени Раджагопала Айер спросил Бхагавана о различных тропинках, ведущих к вершине холма. Бхагаван описал лучшие маршруты и затем заметил: «Если восходить медленно, ни у кого не возникнет никаких трудностей». Субраманиам Айер, услышавший то, что сказал Бхагаван, попытался привлечь Бхагавана в ряды восходящих, говоря: «Если Бхагаван будет сопровождать нас, ни у кого не возникнет никаких проблем». Бхагаван шутливо ответил: «Если я пойду, ко мне присоединится весь ашрам. Даже строения отправятся с нами!»

Одна женщина, слушавшая наш разговор, спросила Бхагавана: «Бхагаван все еще способен взбираться по этому холму?». Бхагаван засмеялся и ответил: «Я все еще способен взбираться по этому холму, как и по любому другому!»

В ранние времена, когда Бхагаван жил в пещере Вирупакша, он часто восходил на вершину один, оставался там какое-то время, а затем возвращался в пещеру. Он рассказал мне, как однажды, когда он в одиночестве направился к вершине, вслед за ним тайно пошел преданный по имени Кутраллам Свами. Через десять минут после того как Бхагаван достиг вершины, Кутраллам Свами возник перед ним с глиняным горшком, наполненным водой. Он проследовал за Бхагаваном на вершину, неся на спине этот горшок, дабы Бхагаван не страдал от жажды после своего длительного восхождения.

Кутраллам Свами, который был также известен как Шивая или Мауни Свами, в конце концов ушел от Бхагавана и по праву стал известной духовной фигурой. Он возглавил несколько матхов, обрел множество последователей и имел даже большую машину, что в те дни было огромной редкостью. Некоторые считали его достаточно высокомерным человеком, но Бхагаван однажды сказал мне о нем очень тепло: «Он хороший преданный, но не показывает свою преданность внешне. Вся его преданность – внутри. Он прячет ее так хорошо, что большинство людей считает его плохим преданным. Такая преданность нравится мне больше всего».

Когда Бхагаван просыпался – обычно между тремя и четырьмя часами утра, – он шел на кухню, чтобы начать резать овощи, предназначенные для утренней готовки. Другие кухонные работники, спавшие дольше, присоединялись к нему несколько позднее. Прежде чем начать работу, Бхагаван обычно мелко нарезал кусок имбиря, присыпал солью и затем проглатывал его. Это было его домашним средством от хронических проблем с пищеварением.