Дэвид Годман - Жизнь с Раманой Махарши

Бхагаван, как казалось, был очень демократичным шеф-поваром: он всегда начинал день, расспрашивая кухонных работников о том, что бы им хотелось приготовить на обед. Каждого спрашивали о его идеях и плане действий, различные альтернативы обсуждались до тех пор, пока не достигалось определенное единодушие. Овощи тогда нарезались в соответствии с согласованным планом, но когда готовка начиналась, Бхагаван, не советуясь ни с кем, часто менял рецепт.

Когда приготовление еды было практически закончено, Бхагаван часто говорил, вполне невинно: «Мы планировали приготовить одно, но, похоже, получилось совсем другое».

Те из нас, кто работал с ним бок о бок, чувствовали, что эти ранние утренние обсуждения велись просто для того, чтобы пробудить в нас интерес к работе. Эти изменения никогда не встречали сопротивления. Мы все признавали абсолютный авторитет Бхагавана и всегда рады были следовать всем внесенным им изменениям или советам.

Поскольку Бхагаван зачастую приходил на кухню первым, его обязанностью было развести огонь. Человек по имени Ранга Рао, который тоже вставал рано, иногда пытался взять на себя работу Бхагавана, но ему редко это удавалось. Другие старались избавить его от толчения с тем же результатом. Когда резка овощей заканчивалась, Бхагаван оборачивал голову полотенцем и принимался толочь чатни в одной из каменных ступок. Он вкладывал в толчение всю свою силу и энергию, оставляя это занятие, только если какой-нибудь из сильных и умелых преданных вызывался продолжить работу. Когда чатни было готово, он мыл руки и шел на утреннюю параяну.

Сидя в холле, Бхагаван отслеживал работы на кухне. Сампурнаммал или кто-нибудь из поваров приносили ему на пробу самбар или овощи, как только они были готовы. Попробовав, Бхагаван либо одобрял их, либо давал новые указания вроде: «Добавь побольше соли». Если повара когда-либо забывали приносить еду на пробу, то в середине утра Бхагаван покидал холл, шел на кухню и лично следил за тем, правильно ли готовится еда.

Обычно все с готовностью следовали указаниям Бхагавана, но было и несколько случаев, когда ему приходилось использовать свой авторитет. В частности, мне вспоминается эпизод, когда он учил поварих, как правильно готовить авьял. Авьял – острое овощное блюдо, содержащее большое количество различных овощей, кокос и йогурт. Бхагаван в большинстве случаев настаивал на том, чтобы чили и прочие специи были сперва растерты в пасту, прежде чем добавить их в кипящие на медленном огне овощи. Поскольку это было весьма трудоемким и поглощающим большое количество времени занятием, поварихи однажды решили добавить в еду порошковые специи, а не приготовленную вручную пасту. Каким-то образом Бхагаван узнал об этом. В следующий раз, когда готовили авьял, Бхагаван сам отправился на кухню и принялся толочь специи. Случилось так, что я вошел туда, когда он был за работой.

Заметив, что он один занимается этим, а все женщины стоят вокруг него и наблюдают, я сказал: «На кухне много работников. Почему Бхагаван один выполняет эту работу?» Бхагаван объяснил, что происходит: «Я сказал им приготовить пасту из специй, но они не прислушались к моим указаниям. Поэтому, чтобы быть уверенным в том, что она приготовлена как надо, я делаю эту работу сам. Мне нетрудно. Это хорошее упражнение для рук и плечей». Я обратился к женщинам и отчитал их: «Здесь так много народу, а вы позволяете, чтобы Бхагаван выполнял всю эту тяжелую работу. Что вы тут праздно толпитесь?»

Бхагаван ничего не сказал; он просто продолжил толочь специи. Женщины расценили его молчание как-знак того, что он желает передать работу кому-нибудь еще.

На мое замечание они принялись наперебой говорить: «Позволь мне сделать это», «Я сделаю», «Позволь мне продолжить». Бхагаван рассмеялся и сказал: «Только теперь вы просите. Почему вы не попросили раньше?» Он закончил работу, не позволив никому забрать у него мельничный камень. Затем, добавив пасту в авьял и помешав его ложкой, он лично вымыл оба камня. Это стало хорошим уроком для всех: порошковые специи никогда больше не добавлялись в авьял.

Мне вспоминается другой случай, когда Бхагаван преподал нам урок, самолично выполнив работу. Рядом с кухней находилась комната, которую редко убирали. Она была пыльной и грязной, а пол устилали пожухлые банановые листья и овощные очистки. Многие проходили через эту комнату, но никто ни разу не взял на себя труд убраться в ней, пока Бхагаван сам не взял метлу и полностью не вычистил всю комнату.

Пока Бхагаван занимался этой работой, несколько последователей пытались остановить его, говоря: «Пожалуйста, Бхагаван, дай, я сделаю это. Я уберусь в комнате». Бхагаван отказался отдавать метлу кому-либо. Всем предлагавшим помощь он давал один и тот же ответ: «Только сейчас ваши глаза увидели это. Что же, раньше вы не замечали беспорядка?» Бхагаван собрал весь мусор на большой лист бумаги, вынес его наружу и выбросил. С того дня эта комната убиралась регулярно.

Рассказывая о том, как Бхагаван принимался за строительную деятельность в ашраме, я упомянул тот факт, что иногда он начинал строительство, когда ашрам не располагал достаточными средствами для его завершения. Однажды я наблюдал, как он прибегнул к той же стратегии на кухне. Как-то утром, когда в ашраме практически не осталось никакой еды, я увидел, как он взял то небольшое количество, что у нас еще было, и принялся готовить. Его веры было достаточно, чтобы начать приготовление еды в ожидании того, что Бог пошлет больше еды прежде, чем готовка будет закончена. Было около полшестого утра, когда Бхагаван принялся очищать горсть дробленого риса. Он вымыл его в посудине, удалил все камешки и затем поставил его вариться на кумутти (угольной жаровне). Эта деятельность меня весьма озадачила. «Этого риса, – подумал я, – даже мне будет мало. Каким образом все эти люди собираются есть?»

Когда рис закипел, появился один из преданных с двумя литрами молока. Когда рис был сварен, Бхагаван поставил на кумутти большой сосуд и начал варить рис вместе с молоком. Несколькими минутами позднее другой преданный пришел с подношением изюма и сластей. Бхагаван вымыл изюм и положил его в посудину. Где-то в пол седьмого, когда готовка была практически завершена, прибыла группа преданных из Кумбаконама. Они принесли с собой большой горшок с иддли, вадаи, чатни и особыми горными бананами, а также несколько чашек, сделанных из банановых листьев. Эти чашки из банановых листьев ( тоннай ) были как раз тем, что нам было нужно, чтобы сервировать паясам Бхагавана собственного приготовления.